будет удачным, и вы знаете, в этом прогнозе я ни разу не ошибался. Иногда по вечерам, если не было сверхурочной работы, я позволял себе заглянуть к вам в лавку и взять что-нибудь совершенно мне ненужное, в качестве предлога и символической платы за возможность видеть вашу искреннюю и такую светлую улыбку. Сперва вы угощали меня леденцами с травами, потом наливали тот самый чай, потом, смущаясь, просто здоровались… Иногда я думаю, что тем, кто состоит на службе в полиции, стоит за пределами службы носить на глазах чёрную повязку. Знаете ли, я никогда ещё не был настолько… разочарован.

Я сидела, ошеломлённая, а следователь Лигран поднялся.

— Спасибо хотя бы за то, что вы, в попытках меня разжалобить или подкупить, никогда не вспоминали об этом. А может быть, вы действительно меня не вспомнили? Впрочем, на самом деле, неважно. Я вынужден повториться, лирта Агнесса. Осталось десять дней.

— Но… облава… — мысли никак не хотели складываться в слова.

— Облава — это только фикция, — Лигран поморщился. — Должен же я отчитываться о проведённой работе по вашим поискам… Верните фелинос, Агнесса. Сами. Я клянусь вам, что сделаю всё для вашей защиты.

— Я не…

Он поднимается и поворачивается ко мне спиной.

Уходит?

Просто уходит?!

Он действительно просто уходит!

И я тоже встаю, словно во сне, открываю рот, чтобы что-то сказать, потому что я обязана, просто обязана найти подходящие слова, чтобы он мне поверил, понял уже свою ошибку, чудовищную ошибку, которую я никак не могу исправить… И вдруг понимаю, что сказать ничего не могу. Двинуться — не могу. Такие омерзительные, такие знакомые ощущения.

Фигура жреца вырастает перед Лиграном, словно из-под земли.

— Вынужден возразить, лирт следователь, — голос его спокоен, тих и даже благодушен. — Я настаиваю, чтобы вы выполнили свой долг и немедленно арестовали эту девушку. Я настаиваю, чтобы справедливость была восстановлена, а королевский приговор приведён в исполнение. Я лично прослежу за этим.

— Звёздной ночи, лирт Веритос, — Лигран слегка опускает голову. — Вы, кажется, неправильно меня поняли. Именно это я и собирался сделать.

Глава 26

Единственное утешение — Март, кажется, не попался. По крайне мере, как мне показалось, нашу маленькую скорбную процессию сопровождало ровно то же самое количество киборгообразных по степени вышколенности стражей, что и ворвалось в таверну, и никаких «пленных» не наблюдалось.

Надеюсь, он жив, здоров и свободен. Сбежал вместе со своей злобной, неуместно ревнивой сестрицей, которая ему так дорога. Ну, или хотя бы его побили несильно, исключительно в профилактических целях.

Вероятно, "ориентировка" была только на меня.

Вот и хорошо. Как бы не напугал меня Март со своими инфернальными попытками доказать, что он некромант экстра-класса, зла ему я не желала. Верила, что ничего такого уж особенно плохого он в жизни не сделал, не такой человек. Накосячить мог запросто, а намеренно навредить — нет.

Я шла за лиртом Лиграном и не боялась ничего, абсолютно. Наверное, где-то в глубине души так и не могла поверить, что это всё, то есть моя жизнь, скоро окончится. Один ведь раз уже удалось сбежать?

Весь этот фарс, это безумное, жуткое и в чём-то прекрасное приключение могло закончиться, а моя жизнь — нет. Такая детская вера в собственное бессмертие…

Лилововолосый лирт Веритос сопровождать меня до Винзора не стал. То ли компания Лиграна ему не нравилась, то ли были какие-то неотложные дела, фелинос-то разыскивать надо, пока главная подозреваемая упрямо косит под дурочку, то ли просто не по рангу ходить в охранниках. Однако и отпустить меня со следователем, столь явно и крамольно высказавшим возможность моего ухода, верховный жрец явно не мог. Гипнотический контроль над руками и языком спал, хотя неприятные ощущения от вынужденного наложенного безволия сохранялись ещё долго — язык покалывало, а руки дрожали.

Буквально по щелчку невесть откуда возникли ещё две фигуры в жреческих одеяниях. Наголо бритые, лишённые каких-либо эмоций, словно каменные изваяния, служители Тираты более низкого ранга казались бесполыми и ненастоящими. Однако и такое сопровождение очевидно показалось жрецу недостаточным, поэтому после короткого совещания с моим сопровождающим я обзавелась довольно тяжёлым браслетом на плече, словно повязкой "народный дружинник" из советских времён. Никаких изменений не почувствовала, но матовый чёрный камень, плотно обхвативший руку, до боли напоминал вплавленные в кожу Марта ромбики.

Мезонтит? Или как там его… Магический камень, блокирующий магию. То есть в моём случае, возможность телепортации, стихийной или целенаправленной.

Что ж, это логично. Негоже будет, если птичка снова улетит из заботливо приготовленной клетки, выставив своих тюремщиков идиотами. Если верить Марту, камень дорогой и редкий. Интересно, с такой игрушкой становлюсь ли я неуязвимой и к магическому воздействию извне, или блокируется непосредственно только магия самого носителя?

М-да, бесполезный мне какой-то донум достался, бесполезный в силу своей неуправляемости. Вот становиться бы невидимой, или действительно через стены ходить, или хотя бы быть магом огня и спалить весь этот хмыров гадюшник, и храм, и дворец! Впрочем, революционные мысли в данный момент несколько неуместны.

Времени на размышления в условном наклонении оставалось немного. Мы прошествовали пешком минут пятнадцать, при этом немногочисленные прохожие жадно рассматривали нас с ног до головы, как дети — азиатскую вислобрюхую свинью в зоопарке. Я смирно стояла под бдительным присмотром и стражников, и жрецов, красавчик-следователь куда-то отлучился и вернулся на редкость мрачный и даже злой, а зря — с моей поимкой у него есть хотя бы шансы на премию. Вопрос про Марта так и вертелся на языке, хотелось зажать рот кулаком.

Вместо этого я едва ли не до крови прикусила щеку и сосредоточилась на изучении транспортного средства — улицы Магристы, по которым я до этого ходила, были исключительно пешеходными, и я не видела, на чем тут ездят на дальние расстояния.

К сожалению, порталов в Магре никаких не было, передвигались здесь весьма традиционным, веками опробованном в моём мире способом: на повозках, запряженных животными. Животные, правда, были ожидаемо экзотичными, больше всего напоминавшими подправленных генетиками гепардов: рослые, большелапые, мускулистые, гладкошёрстные, с короткими ушами и хвостом. Звери, чьё название сообщить мне никто не удосужился, выглядели не живыми существами, а чистым функционалом. Вытянутый в длину экипаж из какого-то тёмного дерева походил на элегантный вип-саркофаг и располагался не позади зверей, а между ними. Хитроумные крепления-сбруи опутывали мощную грудь транспортных кошек, удерживая длинный металлический шест, за который и цеплялся местный аналог гроба на колёсиках. Зверюги смотрели на меня миндалевидными золотыми глазами. Вряд ли травоядные, ох, вряд ли…

Земной