члены президиума ЦИК и Народного Секретариата всячески изворачивались, намечали заседания по ночам, когда освобождался зал, днем работали в каких-то темных комнатах, заваленных всяким хламом, а первый манифест писали на подоконниках в коридоре и самостоятельно никаких мер к подысканию помещения не принимали, пытаясь столковаться с харьковчанами, чтобы избежать трений и упреков о вторжении в местную жизнь. Но видя, что вопрос с помещением ни на шаг не продвигается и угрожает срывом работ ЦИК и Народного Секретариата, президиум ЦИК постановил: подыскать самостоятельно помещение и потребовать от Исполкома его освобождения. Это решение совпало с предложением комиссара харьковской Красной гвардии, т. Беленковича (б-к), сделанным от имени его отряда[50], занять для ЦИК любое помещение, так как на меньшевистский Исполком Совета «надеяться не следует».

Помещение было подыскано, но Исполком категорически отказался освободить его, заявив, что «у нас помещений для ЦИК нет». Тогда президиум поручил отряду Красной гвардии, под руководством т. Беленковича, занять помещение буржуазной газеты «Южный Край» с типографией и всеми складами. Этим разрешался и вопрос о печатании «Вестника» ЦИК, так как партком и Исполком категорически отказались предоставить свою типографию, объясняя свой отказ отсутствием технической возможности.

Числа 17 декабря Красная гвардия (кажется, с завода «Всеобщей Комп. Электр.») заняла, без всякого сопротивления, помещение и типографию и установила караул[51].

Занятие «Южного Края» было выполнено быстро и организованно, поэтому все помещения редакции, типографии и склада, где имелся большой запас бумаги и все необходимые типографские принадлежности, сохранились в полном порядке. Помещение редакции имело 10 комнат с громадной приемной. Типография великолепно оборудована, с ротационной машиной, большинство рабочих остались у станков, хотя владелец «Южного Края» не жалел денег, чтобы сбить их на забастовку. И ЦИК, и Народный Секретариат сейчас же смогли приступить к работе и начать выпуск своего органа «Вестник».

Но занятие помещения буржуазной газеты без санкции Исполкома вызвало бурю негодования среди членов харьковского комитета. Назначили экстренное заседание областного и харьковского Комитетов и потребовали председателя Краевого для объяснений.

Харьковчане обвиняли приезжих товарищей в желании диктаторствовать и считали, что своими действиями они дезорганизуют местную работу. Никакие уверения в обратном не имели действия, и заседание комитета кончилось ничем. Началась полоса бесконечных заседаний комитета с требованиями объяснений по всякому незначительному поводу. Отсутствие тов. Артема, выехавшего сейчас же после Всеукраинского съезда Советов в Петроград, сильно давало себя чувствовать – он во всех случаях сдерживал оппозицию харьковчан.

После нескольких бесцельных заседаний, президиум Краевого комитета отказался продолжать пререкания и предложил областному и харьковскому комитетам апеллировать к ЦК партии, что и было, по-видимому, сделано. Через некоторое время приехал командированный ЦК РКП. тов. Серго Орджоникидзе, который и взял на себя, – кроме работы основной, – улаживание трений с местными работниками.

С этого момента харьковчане прекратили мелочные придирки и бесконечные заседания с разбором недоразумений. Но оппозиция группы комитетчиков осталась и давала себя чувствовать до последнего дня пребывания ЦИК в Харькове.

Подчинившись требованию ЦК партии прекратить придирки, формально признавая ЦИК Сов. Украины и Народный Секретариат, оппозиция начала проводить в отношении Советского правительства тактику скрытого бойкота. На партийных собраниях и митингах, проходивших под руководством членов комитета, товарищи совершенно замалчивали выборы и работу ЦИК и Народного Секретариата, а когда приезжал член Краевого Комитета, то очень неохотно давали слово, с неизменным предупреждением: «покороче».

Но отношение харьковской парторганизации не соответствовало отношению большинства харьковских комитетчиков. Это выявилось на первом, после Всеукраинского съезда Советов, общегородском партсобрании в связи с сообщениями председателя Краевого парткомитета о решениях Всеукраинского съезда Советов. Президиум собрания (члены Комитета) очень неохотно и после немалых пререканий предоставил председателю Краевого парткомитета слово, но не для доклада, а в порядке общих выступлений, предупредив, что по регламенту оратор имеет 5 минут.

После краткого сообщения о выборах ЦИК и Народного Секретариата и первых мероприятиях Советского правительства председатель прервал оратора заявлением, что время истекло. На это собрание дружно ответило: «Просим не мешать докладчику и время не ограничивать».

Президиум потребовал голосования, и громадным большинством, за исключением нескольких ответственных товарищей и самого президиума, собрание приняло предложение «время не ограничивать». Продолжая доклад, товарищ сообщил о тех затруднениях, которые встречаются в работе в связи с тем, что Исполком Совета не только не идет навстречу, но ставит всяческие препятствия, и указал, что в связи с этим президиуму ЦИК пришлось прибегнуть к поддержке Харьковской Красной Гвардии и помимо Исполкома занять помещение. На это раздались восклицания: «А что смотрит парткомитет?» – «Нужно переизбрать Исполком, он не отвечает требованиям Харьковского Совета раб. депутатов».

По окончании доклада президиум предложил перейти к порядку дня, а заслушанный доклад рассматривать, как информационный. Но собрание потребовало вынесения резолюции, в которой подчеркнуло, что харьковская парторганизация будет всемерно поддерживать избранный ЦИК Сов. Украины и его Народный Секретариат. Резолюцию приняли единодушно, при воздержавшемся президиуме, что немало поразило собрание, неосведомленное об имеющейся в комитете оппозиции.

И во все время пребывания в Харькове парторганизация полностью поддерживала избранное Советское правительство. Оппозицию составляли только некоторые ответственные работники, большинство президиума областного и часть членов Харьковского комитетов. Но оппозиция не выносила своего отношения на общие партсобрания, вела агитацию персонально и, пользуясь своим руководящим положением в организации и Совете, проводила в отношении избранного Советского правительства тактику бойкота.

Группа харьковских и областных товарищей заняла, по существу, ту же позицию в отношении к Советскому правительству, что и харьковские меньшевики, с тою только разницей, что последние вели борьбу открыто и свое отношение обосновывали принципиальными разногласиями, а первая формально признавала, а на деле выступала нередко более непримиримой оппозицией, чем меньшевики.

Действия ответственных харьковских товарищей, имевшие место на заседании Исполкома Харьковского Совета, где по предложению президиума Исполкома в порядок дня поставлен был доклад о работах ЦИК, весьма характерны для тактики оппозиции. Предоставляя слово члену президиума ЦИК, наши товарищи (большинство членов оппозиции комитета входили в Исполком), не меньшевики, потребовали ограничения времени докладчика 10 минутами. Пришлось голосовать, так как товарищи настаивали на этом.

И, не удовлетворяясь ограничением времени, свои же товарищи нашли нужным предупредить: «покороче». Совершенно ничем не вызванное предупреждение, так как докладчик не настаивал на продолжении времени, удовлетворился 10 минутами, оговорившись только, что и содержание доклада будет соответствовать предоставленному времени.

По выступлениям харьковских большевиков в прениях по докладу получалось впечатление, что в Исполкоме наши товарищи более недоброжелательно настроены к Советскому правительству, чем меньшевики. Хотя во всех случаях, когда требовалось содействие Исполкома, товарищи ссылались на меньшевистское большинство Харьковского Исполкома, лишающее возможности провести требуемое решение. По существу все товарищи и не пытались их проводить и, в лучшем