Шрифт:
Закладка:
– Вот, они уже сами идут, мои хорошие, – пропел мужчина, – Сейчас здесь будет весело.
Галя запрыгнула на стул.
– Это тебя не спасёт, красавица – мои ребята и по стенам, и по потолку бегать умеют.
Начальник равнодушно смотрел, как паучий отряд медленно заполняет комнату. Иногда его взгляд падал на Галю, которая верещала, прыгая на стуле.
– Афанасий, подойди-ка сюда! – тихо приказал он.
И едва лишь Афанасий отошёл от двери, как Галя, спрыгнув со стула, крича от страха, подбежала к ней и рванула ручку на себя. За этой дверью не было выхода, но и пауков там тоже не было. Девушка в одно мгновение исчезла в тёмном проёме. Едва стук подошв стих, как Афанасий двинулся следом.
В коридоре горело несколько лампочек, но излучаемого ими света явно недоставало для нормального передвижения. Галя уже несколько раз налетала на острые косяки, спотыкалась о порожки, падала, но бежала и бежала. Она уже запыхалась, но коридор всё никак не заканчивался. Бесконечные двери вели в бесконечные комнаты и комнатёнки. Зачем они нужны в подвале завода – непонятно. И погоня была. Наверняка, толстяк отправил за ней Афанасия. Девушка уже падала от бессилия, когда обнаружила дверь, с облупившейся надписью «Выход». Возликовав, она толкнула её и… Нет!
В небольшой комнатёнке, в жидком пучке света от тусклой электролампочки лежал труп Игоря. Кровь уже запеклась, превратившись в чёрно-вишнёвую коросту.
– Ну, вот, красавица, вы уже почти вместе. И телефоны вам больше не нужны, – из темноты вышла знакомая пузатая фигура.
– А я…. это, – задыхаясь, пролепетала Галя…
– Всё-таки передумала? – удивился толстяк, – Ну, хорошо, только условия изменились. Убьёшь свою сестру.
– Н-н-н-н…, – девушка отрицательно замотала головой.
– Ну, что вы за люди такие?! – досадно пробормотал он, – Ни о чём нельзя договориться.
Сзади неслышно подкрался Афанасий. Схватив девушку рукой за голову, он сделал резкое движение, словно выкручивая лампочку. Раздался хруст.
– И будет вам, дети мои, свадьба на века, – сказал начальник.
Афанасий криво улыбнулся в ответ и бросил тело девушки к трупу Игоря.
Глава 4
За дверью стояла тишина. Антон прислушался, прислонив ухо к двери, а затем резко ударил её плечом, а потом и ногой. Дверь с хрустом приоткрылась.
– Валим! – скомандовал Тоха, помогая Диме подняться на ноги.
Коридор оказался пуст. Никто не бежал на шум, лишь тихо гудели лампы дневного света. Ребята двинулись наугад. Двери, двери, бесконечные двери без надписей. А им нужна одна единственная – дверь, ведущая на лестничную клетку. Антон и Катя открывали одну за другой, но безуспешно – за ними оказывались глухие помещения. Все без окон. Антон знал: подобные подвалы тогда строились с учётом международной обстановки. Советский Союз готовился к возможной ядерной войне – требовались бомбоубежища. Каждое бомбоубежище обязано было иметь несколько аварийных выходов, на случай завала основного. Должны быть выходы, обязаны быть.
Внезапно послышались шаги. Ребята замерли. Один из команды охранников обходил территорию. Антон рванул первую попавшуюся дверь, рывком втянул туда Диму. Темнота поглотила их, дав иллюзию безопасности. Троица стояла, боясь дышать. Звук шагов из-за двери стал глуше, но обострённый слух подростков ощущал движения ног крупного существа. Внезапно звуки пропали. Амбал или что-то заподозрил, или просто пришёл куда нужно.
– Ушёл! – зашептала Катя.
– Возможно, – еле слышно ответил Дима.
Медленно тянулись секунды тишины. Резкая вспышка света заставила охнуть Катю и Диму – Антон включил крошечный фонарик-брелок.
– Всегда нужно иметь запасной источник света, – тоном опытного преподавателя прошептал он.
Луч осветил небольшую комнату, заставленную шкафами, ящиками и прочей рухлядью. С невысокого постамента смотрел на непрошенных гостей гипсовый бюст Ленина. На противоположной от бюста стене виднелись пять рядов чёрно-белых портретов, увенчанных надписью «Гордость нашего коллектива». Осторожно ступая, чтобы не навернуться, Антон прошёл туда. Он с интересом водил лучом фонарика от портрета к портрету.
– Тоха! – прохрипел Дима, – Не время заниматься ерундой! Ищи выход, лучше!
– Ерунда, говоришь? – в шепоте Антона чувствовалось возбуждение, – Идите оба сюда!
Крошечный кружок света замер на одном из портретов.
– Да ну, нафиг! – воскликнул Дима.
– Это как? – остолбенела Катя.
– Да тише вы! – яростно зашептал Антон.
На них смотрело лицо того самого начальника. Он был в военном кителе, без фуражки; на плечах красовались погоны с тремя большими звёздами. Внизу виднелась надпись: Горчаков Михаил Семёнович.
– Выходит, он действительно полковник, я думал, его погоны простое фуфло, – зашептал Дима.
– А теперь посмотрите сюда! – светлое пятно переместилось под надпись.
– «Решения двадцать седьмого съезда КПСС – выполним!» – хором прочитали ребята.
– Это какой год? – испуганно спросила Катя.
– Тысяча девятьсот восемьдесят шестой, – отчеканил Антон.
– А он совсем не изменился.
– Вот именно! – с жаром зашептал Антон, – Не изменился. На фото ему лет сорок-пятьдесят. Прошло почти сорок лет. Сейчас бы нашему полкану должно быть за восемьдесят. Сечёте?
– Не очень, – пробормотал Дима.
– Он – покойник. И гоблины его – тоже покойники. Или вампиры.
– Точно! – воскликнула Катя, – Они появились только в темноте, и у них большая сила…
– Дела у нас – полная задница, братцы.
Подал голос Дима:
– Спичек нет ни у кого?
– Нафига тебе? – раздражённо воскликнул Антон.
– Спички осиновые. Воткнём начальнику в глаз – и всё!
– Молчи уж! – одёрнул товарища Антон.
Ребята двинулись к двери. В коридоре по-прежнему стояла тишина. Осторожно приоткрыв дверь, Антон выглянул наружу. Никого. Вскоре троица пошла дальше.
Двери, двери, бесконечные двери. Дима вот только стал сильно отставать. Антону пришлось подставить ему своё плечо.
– Стоп! – вдруг простонал Дима, – Мы здесь уже были. Эту дверь с оторванной ручкой я помню.
– Ничего не путаешь? – нервно спросил Антон.
– Точно, тут ещё плинтус отодран.
– Мы что, по кругу ходим? – в ужасе зашептала Катя.
– Какой круг? Просто, пошли не в ту сторону после той комнаты, – попытался успокоить её Антон, хотя направление движения он всегда держал в голове.
Получается, они, действительно, всё время ходили по кругу.
– Вперёд! – скомандовал Антон, – Хотим выбраться – нужно идти!
Свет потух внезапно. Чернильная тьма вмиг окутала пространство, словно всё вокруг внезапно залили чёрной тушью. Антон снова включил свой фонарик, но его света катастрофически не хватало. Крошечный пучок света делал видимой только совсем крохотную часть коридора – метра два, не более.
– Двинули! – требовательно шепнул Антон, подхватив руку Димы.
Теперь путь удлинился. Казалось, коридор стал длиннее. От двери до двери расстояние увеличилось вдвое.
– Катя, – сказал Антон, – Держись за нас. Я выключу фонарик, чтобы сэкономить энергию.
Густая темнота вернулась. И ещё тишина. Не считая шорканья подошв бредущих подростков. Они шли уже только ради того, чтобы идти. Иногда Антон включал свет, чтобы осветить пространство за очередной дверью или чтобы стрельнуть лучиком света вперёд.
Казалось, рядом в темноте стоят гоблины. Даже чувствовалось их смрадное дыхание. Да, действительно в воздухе пахло мертвечиной. Раньше стоял запах старой резины и плесени, теперь же ясно чувствовался смрад разложения.
– Свет! – воскликнула Катя.
Действительно, из приоткрытой двери лился свет.
– Вдруг там они? – испуганно зашептал Дима.
– Им свет не нужен – они покойники, – возразил Антон, ускорив шаг.
Они сразу узнали комнату, в которую их затолкали охранники. В углу на стуле сидел начальник, не спеша попивающий из кружки.
– Ну что, нагулялись, молодёжь? – весело спросил он.
Ребята дёрнулись назад, но упёрлись в твёрдые торсы охранников.
– Проходите, не стесняйтесь. Рассаживайтесь поудобнее.
Ребята покорно подчинились. Толстяк поставил кружку на стол, встал.
– В красном уголке вы уже побывали – знаю. Ребята вы умные – правильно всё сообразили. Нет нужды рассказывать, доказывать что-то. Нас уже давно нет в списках живых. Я погиб при перестрелке, защищая директора завода. Афанасий и его товарищи – чуть позже,
