Шрифт:
Закладка:
Кто-то стоял у двери.
Глава 29
Услышав сверху стук дверного молотка, Этта вскочила на ноги. Все призраки разом тоже пришли в движение: кто отступал глубже в стены, кто цеплялся за друг дружку.
– Нечего удивляться, – сварливо заявила доктор Митили. – Так всегда и бывает!
– Что происходит? – спросила Этта, осознав, что разгневанный волшебник едва ли стал бы стучаться в дверь. – Кто это? Сюда же никто никогда не приходит!
– Идём же, идём! – Уго взмахнул рукой, маня девочку за собой, вглубь совершенно твёрдой на вид стены. – Сама увидишь.
– Но… – Она заколебалась, а потом посмотрела на себя, всю мерцающую и какую-то бестелесную. Призрачную. А что призракам и делать, как не ходить сквозь стены?
Набрав в грудь побольше воздуха, она зажмурилась и нырнула вслед за Уго… но не сквозь стену, а внутрь стены.
Это было всё равно что шагнуть в тень, плотную и густую, но через которую можно идти. Чья-то рука ухватила девочку за локоть, и она позволила вести себя, протискиваясь в углы, перелезая поверху дверные проёмы и в целом обходя всё пространство меж стен – комнаты, коридоры и кладовки, – словно непреодолимые пропасти. Открыв глаза, девочка убедилась, что это вовсе не так странно, как она ожидала. В детстве она со своей десятой сестрой Бидди (Беда) играла, что пол у них дома горит, поэтому передвигаться можно только по плинтусам вдоль стенок. Вот и сейчас было примерно то же самое, только передвигалась она не вдоль стен, а внутри них.
С облегчением обнаружив, что они, наконец, остановились, она уставилась из стены, которая теперь была для неё прозрачной, в вестибюль, куда только что добежал и Альманах. Готовясь отворять неизвестному гостю, он одёрнул на себе одежду и выпрямился во весь рост, чтобы казаться выше, – очень храбро, а вовсе не жалко, отчего сердце Этты слегка заныло, – и отворил.
На крыльце снаружи стояли двое детишек, от силы десяти лет от роду. Мальчик и девочка, очень похожие друг на друга, одетые в отрепья и до боли худые.
– Нищие близняшки, – сказала Олив, подплывая по стене поближе к Этте.
– Похоже на то, – согласился мистер Паркер.
– Такие юные, – вздохнула леди Симона.
– Кто они? – спросила Этта.
Альманах не слышал этого разговора. Почти не колеблясь, он спросил детей, кто они такие.
Они уставились на него снизу вверх, застенчиво и благоговейно.
Девочка открыла рот и произнесла чётко что-то непонятное:
– Хилили сирри вирри хириабити…
Мальчик подтолкнул её локтем, и девочка мгновенно замолчала.
– Простите, сэр. Она так только когда разволнуется. Я Хакетт, сэр, а она вот Илси. Мы тут для работы, сэр.
– Да, сэр, – проговорила Илси уже нормальным голосом. – Простите, сэр. Иногда забываюсь.
– Для работы? – переспросил Альманах, переводя взгляд с одного на другую.
– Я тут ботинки чистить, сэр. – Хакетт дважды ударил кулачком по впалой груди.
– А мне предложили место в прачечной, сэр, – подхватила Илси, вытаскивая из-под передника сложенное во много раз письмо.
Альманах развернул его и пробежал глазами раз, потом второй.
– А кто такой мастер Оуэн?
Лица у Илси и Хакетта вытянулись:
– Вы не знаете, сэр?
– Боюсь… то есть, наверное, должен знать, – кое-как выдавил Альманах. – Но пожалуйста, перестаньте величать меня сэром. Меня зовут Альманах. Я сам всего только помощник младшего лакея.
– Да, сэр, – не раздумывая, отозвался мальчик.
– Хакетт! – резко оборвала брата Илси. – Прости… Альманах. Нам, видишь ли, трудно так напрямую. Мы всю жизнь нищенствуем.
– Ну, теперь вы тут, – сказал Альманах. – Сейчас мы вас накормим, отмоем, а потом уже будем разбираться с вашей работой…
– А кто такой мастер Оуэн? – спросила Этта, глядя, как Альманах жестом приглашает близнецов заходить.
– Я и не знала, что он ещё с нами, – ответила доктор Митили, показывая на проплывающую мимо них бледную тень человека в одежде конюха, за которым плёлся угрюмый подросток. – Как и Йэн, мальчик на побегушках. Я-то думала, оба давно истаяли.
Тем временем Хакетт переступил порог и с внезапным воплем «Илси!» рухнул лицом вниз на пол.
Илси рванулась к нему на помощь и, пискнув, повалилась прямо на него.
– О, нет, – пробормотал Альманах, переворачивая детей на спину и похлопывая по щекам. – Я и забыл!
Этта тоже напрочь позабыла, как магия атаковала её, когда она первый раз вошла в дом.
– В этот-то момент тебя и поражает заклятием? – спросила она остальных призраков.
– Да, – подтвердила доктор Митили. – Подозреваю, если ты не успел войти в дом, то можешь спокойно покинуть поместье. Но все всегда входят. Все хотят войти.
– Потому что их же пригласили! – поняла Этта. – Потому что они не знают, что это ловушка. Ох, если бы мы только могли их предупредить!
– Но мы не можем, – сказал Уго. – Мы можем только наблюдать.
То, как заклятие связывало язык, просто бесило. Этта пыталась окликнуть Альманаха, но за пределами судомойни у неё не получалось издавать слышимых ему звуков – даже тем ругательным кодом, который они только что выработали. Теперь она могла свободно беседовать лишь с другими призрачными обитателями дома, перешёптывающимися в зачарованных стенах.
Альманах тем временем привёл близняшек в чувство и помог им подняться на ноги.
– Теперь с вами всё будет хорошо, – пообещал он, даже не подозревая, как глубоко ошибается.
Этта сжала кулаки от злости. Ведь близняшки теперь тоже оказались в западне, точно так же, как и сам Альманах! Но у них хотя бы оставались тела и возможность ходить по всему дому…
– Пойдёмте со мной, – пригласил Альманах. – Я приготовлю вам что-нибудь поесть.
– Да, пожалуйста! – хором ответили они.
– Не спешите радоваться, детишки… кроме тостов вы ничего не получите, – фыркнула Этта, хотя и вынуждена была признать, что даже и тосты наверняка куда лучше, чем то, к чему маленькие нищие привыкли.
– И стало их трое, – печально и задумчиво пробормотала доктор Митили.
– Почему они тут появились? – спросила Этта.
– Я же тебе говорила, что будут последствия. И ты их видишь.
– Не понимаю. Какое отношение к этим двоим имеет тот факт, что я перелезла через ворота?
– Да самое прямое отношение. Ты, может, думаешь, уже то плохо, что проклятие
