Император беспомощно развел руками.

- Сколько раз убеждалась, что пить ему вообще нельзя, - вздохнула Харикло. - Старый, а ума… Не обращайте внимания на его болтовню. Сейчас я его уложу, да и вы ложитесь, а завтра поговорите. Утро оно, мудренее.

Женщина подошла к мужу. Тот как раз открыл рот для очередной песни.

- Пойдем.

- Куда, - рот закрылся. - Никуда я не пойду! Мы только начали, такая компания, и вообще, женщина, твое место… у очага…

- Хирон! - Харикло не повысила голос, но кентавр сник.

- Хорошо, - буркнул он.

У входа в пещеру, на заплетающихся ногах, он обернулся к друзьям.

- Не женитесь… никогда! - пинок пониже спины втолкнул его в жилище.

Утро оказалось действительно мудрее вечера. Едва взошло солнце, император выбрался из пещеры, подальше от громового храпа пьяного кентавра. Из-за этого храпа Таманэмону за всю ночь так и не удалось сомкнуть глаз.

Невдалеке, на траве уже сидели Рип и Эйсай.

- Как отдохнули? - старик подошел к ним.

- Он еще спит? - скривился Рип.

Таманэмон кивнул.

- С пол ночи сижу здесь, - зевнул юноша. - Не представляю, как вы выдержали до утра.

- Мы тут с Рипом как раз мозговали, что дальше делать. Ваше мнение, Таманэмон-сан.

- Думаю, надо идти к Тересию.

- И вы поверили болтовне выпившего человека-зверя? Или настолько верите пророкам? В большинстве, что у нас, что тогда, вернее, здесь - это чистой воды шарлатаны.

- Я в курсе, но Тиресий… я слышал о нем. Это действительно легендарный прорицатель, по преданиям получивший свой дар от богов. В мифах говорится, что он понимал язык птиц, а также имел жизнь равную то ли семи, то ли девяти человеческим. Древнегреческие легенды пестрят его пророчествами, и не было случая, чтобы они не сбылись. Я понимаю, что нельзя верить легендам, но не может быть, чтобы в веках осталось имя шарлатана, тем более в такой области, как предсказание будущего.

- В такой деликатной области, как предсказание будущего, жуликов как раз больше всего, - стоял на своем Эйсай.

- Хорошо, что вы предлагаете? – зевнул Таманэмон.

- Собственно… ничего.

- Значит, идем к Тиресию. Если ничего не узнаем, то, по крайней мере, по Земле погуляем. Кто знает, когда еще подвернется случай. Наше путешествие настоящий рай для историка, и…

Ушераздирающий храп, неожиданно прервался. Через некоторое время из пещеры показалась всклокоченная голова с узкими со сна глазами и растрепанной бородой. За головой показались упирающиеся в землю руки и туловище.

Двигался Хирон полузавалившись на бок, волоча массивное тело и беспорядочно совая ногами.

Мутные глаза обвели поляну, безразлично скользнув по притихшим друзьям.

- М-м-м! - глаза засверкали, когда в фокус попал глиняный кувшин еще вчера наполненный великолепным фиванским.

Вновь издав утробное мычание, Хирон смешно загребая ногами, пополз к нему. Секунда, и мускулистая рука сомкнулась вокруг горлышка. Он перевернул кувшин и широко раскрыл пасть. Друзья с интересом наблюдали за манипуляциями хозяина. Прошла секунда, другая, десять… ничего не изменилось. Кувшин был пуст.

Дрожащей рукой кентавр зашвырнул презренный сосуд. Незабываемая картина - кентавр, мучающийся похмельем. Боттичелли, наверняка, отдал бы правый глаз.

На входе появилась Харикло.

- Очухался? - голос был отнюдь не сочувствующий.

- М-м-м, - Хирон виновато посмотрел на жену, а затем обвинительно ткнул пальцем в гостей. - М-м-м!

- Ладно, на! - женщина скрылась в жилище и вскоре показалась, сжимая миску с чем-то мутным, весьма напоминающим рассол. - Алкоголик!

Схватив драгоценный сосуд, человекоконь припал к нему, как страждущий к святым мощам.

После того, как миска опустела, могучие руки расслабились и на друзей посмотрели более осмысленные глаза.

- Д-доброе ут-тро, - кентавр поднялся на дрожащие ноги и осторожно потянулся. - Славно мы вчера погуляли… хоть и не помню… - глазки Хирона забегали. - А, я вчера ничего такого…

- Нет.

- Хвала Зевсу-Олимпийскому, а то, иногда, как выпью не совсем… отвечаю за себя. Помню один раз даже…

- Вы нам вчера рассказывали про прорицателя Тиресия, - напомнил император.

- И что?

- Он хороший прорицатель?

- Обычный, есть и Мопс, и Калхант.

- Не слышал, пожалуй, лучше Тиресий. Как нам до него добраться?

- Просто. Он в Кадмеи, тьфу, в Фивах живет, об этом все знают. Видать, вы шибко издалека.

- Далеко ли отсюда до Фив?

- Да стадиев тыщи полторы с гаком будет.

- Далеко, - в ответ на недоуменные взгляды друзей, перевел Таманэмон.

- Так вы что, в Фивы собрались? – воспрял духом Хирон. – Знаете что, я вас провожу. Плюну на все и пойду в Фивы. Давно собирался, а что, чем я себе не хозяин! Вам и защита в дороге понадобиться и поддержка.

- Ну, ну, - на пороге появилась Харикло.

- Или не пойду, - тут же затараторил кентавр. – Вообще-то мне и здесь…

- Вы нам только расскажите, а мы уж сами как-нибудь доберемся, - предложил Винклер.

- Дорогу я покажу, да я бы и сам не прочь… - он кинул опасливый взгляд в сторону пещеры, где скрылась жена, - но хозяйство… кентавры опять же без меня распоясаются… О! – человекоконь поднял указующий перст. – Сделаем лучше. Есть у меня на примете один паренек, как раз собирался на юг. Шустрый такой. Его и дам в провожатые. Спрошу у ребят, если Персей еще здесь, пойдете вместе. Согласны?

- Не знаю, как нам и благодарить, - чистосердечно ответил Таманэмон.

- Пустое, - отмахнулся смущенный человекоконь. – Только вот с мальчишкой будьте настороже. Он всего дней пять как в наших местах и за это время уже трижды пытался чего-нибудь стянуть. Словом, я вас предупредил.

Персей оказался шестнадцатилетним тощим созданием со смуглой кожей, неухоженными черными космами и бегающими глазками.

Из потрепанного облачения подростка более-менее приличной вещью был плоский петас, который он, а-ля Гермес, залихватски сдвигал на затылок.

Поставив провожатого перед друзьями, Хирон строго посмотрел на недоросля.

- Вот, - кентавр сжал огромный кулак и повертел им перед носом сорванца, – Это мои друзья, они идут в Фивы. Доведешь их. Понял!

Мальчуган вздернул голову.

- Я сын самого громовержца и внук царя, и мне никто не имеет права указывать… - голос, вопреки словам, был неуверенный.

Хирон занес кулак,

- Вот я