– Пятьдесят тысяч долларов, – сказала она, не отрывая от меня взгляда.

Я только улыбнулся:

– Миссис Дедрик, речь идет о человеческой жизни. Если я брошу дело, Перелли казнят. Вы этого хотите?

– Мне нет дела до Перелли, я его не знаю. Если суд признает его виновным, значит он виновен. Я дам вам пятьдесят тысяч долларов, чтобы вы уехали на месяц. Идет?

– Я не могу уехать на месяц, миссис Дедрик. У меня есть дело: я расследую похищение вашего мужа.

– Семьдесят пять тысяч!

– Скажите, а чего вы так боитесь? Вы боитесь, что я открою нечто нелицеприятное для вас?

– Семьдесят пять тысяч! – повторила она.

– Что случилось с Дедриком? Его кто-то сильно избил? За похищением стоит ваш отец и теперь вы хотите выкупить его жизнь? Или же вы действуете из чисто эгоистических соображений и просто не хотите, чтобы широкая публика знала, что вы вышли замуж за торговца наркотиками?

– Сто тысяч! – произнесла она побелевшими губами.

– Да хоть миллион! – ответил я, поднимаясь. – Лучше поберегите силы. Я продвигаюсь вперед в расследовании и обязательно дойду до конца. Все, спокойной ночи!

Она тоже встала. В ее движениях появилось опасное спокойствие, и я насторожился: не припасла ли она мешок с песком? Но нет, оружия у нее вроде не было. Учитывая ее настроение, я не поручился бы за то, что она не попробует меня застрелить.

– Это ваше последнее слово? – спросила она.

– Я уже сказал: спокойной ночи. Вы должны привыкнуть к мысли, что не всегда все идет так, как вам хочется. Уходите, миссис Дедрик, я устал.

– Хорошо, тогда поговорим по-другому, – произнесла она с холодной усмешкой. – Но прежде я дам вам последний шанс. Двести тысяч.

– Убирайтесь!

Я подошел к двери и распахнул ее.

Она быстро подбежала к телефону, набрала номер и через секунду закричала таким голосом, что у меня душа ушла в пятки:

– Полиция! На помощь! Приезжайте немедленно!

Она бросила трубку и повернулась ко мне. Все та же улыбка играла на ее губах.

– Очень умно, – сказал я, присаживаясь. – И что я совершил? Попытку изнасилования?

Вместо ответа она порвала ворот своего платья. Затем впилась ногтями в собственные плечи и с силой оставила четыре красных царапины на своей белой коже. Растрепала прическу. Опрокинула столик, подвинула диван к камину, смяла ковер. Прошла по комнате, выглядывая, где бы еще что-то испортить.

Тем временем я подошел к телефону и набрал номер.

– Алло! – отозвалась Паула.

– У меня проблемы. Приезжай сюда скорее. Ты знаешь, что делать. Потом возьми Франкона, и как можно скорее отправляйтесь в полицейское управление. Чрез пять минут меня обвинят в попытке изнасилования. Миссис Дедрик как раз расставляет на сцене декорации.

– Скоро буду, – ответила Паула и повесила трубку.

Я тоже опустил трубку и закурил.

– Я бы на вашем месте еще спустил немного чулки, миссис Дедрик, – сказал я ненавязчиво. – Так выглядело бы гораздо убедительнее.

– Ты скоро пожалеешь, что не взял деньги, осел! Тебя закатают на два года!

– А вот расцарапались вы совершенно зря. Полиция проверит мои ногти и не найдет под ними вашей кожи. Они всегда проверяют.

За окном послышался скрип тормозов: прибыли копы. Серена издала дикий пронзительный вопль и, пошатываясь, выбежала на веранду.

Я остался сидеть на месте.

По садовой дорожке затопали ботинки.

– Все в порядке, леди, мы здесь, – раздался мужской голос.

В дверях вырос сержант Макгроу с перекошенным лицом и пистолетом в руке.

– Замри, а то получишь пулю! – гаркнул он.

– Ну-ну, давайте без драматических эффектов, – сказал я, сбрасывая пепел. – Дама шутит.

– Правда? Да что ты говоришь? А ну-ка встал и показал руки.

Я встал и поднял руки. Он с опаской подошел ближе.

– Так-так… Значит, ты еще и сексуальный маньяк? Недаром я всегда считал тебя придурком.

Вошел полицейский в форме. Он подвел Серену под руку к креслу и осторожно помог сесть. Царапины кровоточили, красным было испачкано белье и платье. Играла она прекрасно.

– Обалдеть! – произнес Макгроу. – Да ведь это миссис Дедрик! Эй, ты, надень-ка браслеты на этого придурка.

Коп подошел и защелкнул на моих запястьях наручники.

– Да, приятель, теперь ты долго баб не увидишь, – шепнул он мне.

Макгроу возился с Сереной: она дрожала и плакала. Он налил ей виски и стоял, наклонившись над ней, смущенный, с красной рожей. Время от времени он произносил: «Обалдеть!» – и в недоумении почесывал челюсть.

– Дайте мне шаль, – сказала она вдруг. – Все, я уже пришла в себя. Значит, слушайте. Я приехала сюда обсудить с ним дело моего мужа. А он вдруг накинулся на меня без всякого предупреждения, как зверь!

– Ни один зверь не станет на тебя нападать, детка, – сказал я спокойно. – Ты и понятия не имеешь, как они разборчивы.

Макгроу развернулся и смазал мне по губам тыльной стороной руки.

– Погоди, сейчас приедем в участок, там поговорим, – прорычал он. – Сколько лет я ждал этого момента.

– Желаю радости и веселья! Только учти, что долго это не продлится.

– Не хотите ли проехать в полицейское управление, мэм? – обратился Макгроу к Серене. – Если не хотите, то это совсем не обязательно.

Мы с копом поместились на заднем сиденье полицейской машины, Серена и Макгроу сели впереди.

Маленький автомобильчик Паулы промелькнул мимо нас, когда мы сворачивали на Оркид-бульвар.

Глава двадцать шестая

Мифлин собирался уходить домой, когда мы все ввалились в комнату для регистрации арестованных. Лейтенант уже надел шляпу и теперь давал последние наставления сержанту.

Увидев меня в наручниках, Мифлин позеленел. Он вопросительно взглянул на Макгроу.

– Что за дела? За что вы его взяли?

Тот чуть не лопался от благородного негодования.

– Попытка изнасилования, лейтенант, – доложил он. – Эта крыса напала на миссис Дедрик, но я подоспел вовремя.

Надо было видеть лицо Мифлина. Его глаза чуть не вылезли из орбит.

– Правду он говорит, мэм? – спросил он у Серены. – Вы действительно обвиняете Маллоя?

– Обвиняю, – подтвердила она. – А где капитан Брендон?

– У него сегодня выходной, – ответил Мифлин с некоторым облегчением по этому поводу. – Предложите стул миссис Дедрик.

Усевшись, она распахнула свою шаль и дала Мифлину и сержанту за столом регистрации полюбоваться нанесенными ей увечьями. Мифлин вздохнул и взглянул на меня с ужасом и упреком.

– Это он сделал?

– Нет, не он, – ответил я.

Макгроу хотел было ударить меня кулаком, но Мифлин, двигаясь куда быстрее, чем можно ожидать от человека такого телосложения, оттолкнул сержанта, и тот потерял равновесие.

– Руки убери! – рявкнул он. – Ты где находишься?

Макгроу только зарычал:

– Поскорей бы эту крысу спустили