наконец перестала злиться или в моем голосе послышались угрожающие нотки. Но продолжать вести диалог со мной девица резко расхотела. Она окинула возмущенным взглядом администратора, потом покосилась на меня и направилась прочь из ателье.

— Постойте, — спокойно позвал я ее.

— Что? — вновь спросила Вита.

— Так вы не ответили, как можно отличить подделку браслетов от оригинальных.

— Эти браслеты ограниченным тиражом были изготовлены на монетном дворе в честь дня рождения великой княжны. За их подделку надлежит наказание как за подделку денежных знаков.

— Даже так, — я тотчас потерял интерес к девушке и отвернулся от нее, подходя к стойке. — Добрый день. Я хотел бы встретиться с Константином Веленцевым. Это возможно?

— По какому вопросу, господин…

Я медленно оглянулся, догадавшись, что Бона все еще стоит в дверях и ждет моего ответа.

— Вы что-то еще хотели? — спросил я.

Девица смутилась и выскочила из ателье, толкнув дверь, чтобы та захлопнулась. Звонок над входом звякнул дважды.

— Меня зовут Павел Филиппович Чехов. Я хотел бы встретиться с господином Веленцевым по личному делу. Оно не терпит отлагательств и не займет много времени.

— Обычно мастер Константин не принимает никого, когда творит, но я попрошу за вас, Павел Филиппович. После того, как вы поставили на место Бону.

— Она действительно какая-то известная личность? — удивился я.

— Вы не знаете? — пораженно уточнил парень. — Она принимала участие в шоу «Изба Два».

— Не смотрел, — я пожал плечами. — Но даже если эта дама и имеет какую-то известность, это не позволяет ей вести себя так дерзко.

— После шоу она обзавелась влиятельными поклонниками. Стала раздавать советы, — сообщил мне парень и тут же поправился, — хотя это и не так важно.

Он извинился и скрылся за небольшой боковой дверцей. Я остался в демонстрационном зале и огляделся. На нескольких манекенах были надеты костюмы, которыми не побрезговал даже мой дед. Он хоть и не был приверженцем моды, но умел ценить хорошую одежду. Отец, к слову, предпочитал простой крой и крепкую ткань. Я подумал, что почти всегда видел его в темных костюмах, на которых незаметны пятна крови.

— Добрый день, Павел Филиппович, — ко мне вышел невысокий человек среднего возраста с ухоженной бородой и зачесанными наверх густыми темными волосами. — Меня зовут Константин. Я владелец этого ателье. Вы сообщили моему помощнику, что у вас какое-то срочное дело?

— Здравствуйте, — я пожал протянутую ладонь. — Извините, что отвлекаю вас от работы.

— Ничего страшного. Мне как раз стоило немного отдохнуть.

Администратор вышел из подсобного помещения и сообщил:

— Чай будет готов через пару минут. Я могу быть свободен?

— Погуляй часок, — велел ему модист. — И повесь табличку «перерыв на трапезу».

Потом он уже обратился ко мне:

— Как насчет того, чтобы выпить чаю в моей мастерской?

— Буду рад составить вам компанию.

Мы прошли в просторное помещение, окна которого выходили на солнечную сторону. Воды канала отбрасывали на стены блики света. На широком подоконнике расположилась небольшая плита, на которой парил чайник. Рядом стояла вазочка с печеньем и блюдо с яблоками.

По периметру комнаты высились полки с рулонами тканей, коробки с прозрачными окошками, в которых было видно кружево, пуговицы. В углу высилась стойка с нитками всех оттенков.

В центре стоял манекен, на который иглами рука мастера прикрепила куски ткани. Заметив мой интерес, Константин смущенно набросил на свою работу покрывало.

— Простите, но я немного суеверен. Не стоит вам видеть незаконченную модель.

— Модель? — неожиданно раздалось откуда-то с потолка.

Я не сдержался и посмотрел на люстру, что висела довольно низко. Между хрустальных капель на рожках для лампочек сидел худощавый невысокий мужчина со смешными усиками, которые носили полвека назад. Призрак цепко следил за модистом, совершенно не обращая на меня внимания.

— Вы давно открыли тут ателье? — спросил я, решив не светить своим даром перед духом.

— Меньше года, — Константин обвел глазами пространство, словно ощущал присутствие свидетеля нашей встречи. — Раньше я работал в Николаевской мануфактуре. И меня мало интересовала известность личного бренда. Достаточно было того, что мою одежду носили. Что люди были довольны. Но потом браться Николаевы погибли. А дочь одного из них пришла к власти.

— К начальствованию, — поправил я модиста, и он резко мотнул головой.

— Именно к власти, — отчеканил Веленцев. — Девица очень далеко пойдет, скажу я вам.

— И почему? — я решил дать собеседнику выговориться.

— Она выкупила Большевичную мануфактуру. Причем за копейки. Уж не знаю, как Кристина это провернула, но факт — смогла.

— Ясно, — я подошел к плите и выключил ее.

Веленцев спохватился и указал мне на кресло.

— Какой же я нерадивый хозяин. Присаживайтесь, мастер Чехов. — он ловко налил кипяток в чашки и бросил в каждую мешочек из тонкой бумаги с веревочкой. — Рекомендую попробовать этот чай из соседней лавки. Там одна очень талантливая женщина делает замечательные сборы и фасует их в такие вот пакеты.

— Любопытно, — я оценил аромат, который поплыл по воздуху.

— Думаю, что за этим будущее. Когда люди поймут, как удобно пользоваться такими мешочками, то от обычного рассыпного чая откажутся.

— Возможно, — не стал спорить я.

— Так вот, когда Кристина купила вторую мануфактуру, то решила нанимать модистов с испытательным сроком и собирать с них идеи. Она выдает их за свои. А ребят просто выгоняет, когда наступает срок приема на работу.

— Понятно, — я принял чашку и поблагодарил мужчину.

— И ведь профсоюз ничего не может предпринять по этому поводу…

— И так каждый день, — флегматично заметил призрак на люстре. — И ноет и ноет.

— Заболтал я вас, княжич, — модист устроился в кресле напротив, скинув с него несколько блокнотов с зарисовками. — А вы ведь явились по делу.

— С хорошим человеком можно и поговорить, — я улыбнулся и вынул из кармана пуговицу. — Но я к вам действительно по делу.

Я положил вещицу на стеклянный столик между нами.

— Эта пуговица с костюма, который шили вы. И судя по фурнитуре, вещь изготовлена вручную, а не для массового покупателя. Я не ошибаюсь?

Константин осмотрел пуговицу и кивнул:

— Все так. Черный агат не самый популярный камень. Его редко используют в пуговицах. Потому как он смотрится мрачно и довольно плоско. Вот авантюрин…

— Завелся, — фыркнул призрак и звякнул подвеской.

Веленцев взглянул наверх и нахмурился. Потом тряхнул головой.

— Я помню человека, для которого шил костюм с этими пуговицами. Их пришлось заказывать у мастера и долго ждать. И я предлагал покупателю выбрать другой камень. Авантюрин смотрелся бы куда лучше.

— Вы помните этого человека, — осторожно резюмировал я. — Может у вас и записи о нем остались?

— Что вы, — погрустнел модист. — Я ведь не просто уволился с Николаевской мануфактуры. Когда меня вынудили уйти, то Кристина сменила замки на моем рабочем кабинете. Чтобы я не смог забрать списки всех своих клиентов. А ведь их было немало. Если бы я догадался унести журналы раньше, чем понял, кто эта дамочка, то сейчас бы работал с полной занятостью. Вы не подумайте, что я жалуюсь, — мужчина натянул на лицо дежурную улыбку. — Работать на себя мне нравится. Но без громкой фамилии, которую мои клиенты особо-то и не знали, я всего лишь очередной модист.

— Я пытаюсь тебе дать эту самую фамилию, дурачок! — вздохнул призрак и вдруг подозрительно покосился на меня.

— Вы не помните имя этого человека? — без особой надежды спросил я.

— Знаете, я обычно не запоминаю такие мелочи, Павел Филиппович. Я человек творческий и мне не особо интересны буквы. Меня больше вдохновляют особенности внешности людей. Вот потому я предложил тому господину авантюрин…

— Да хватит уже про этот авантюрин! — выкрикнул призрак и неожиданно спрыгнул на пол.

Я сдержался, чтобы не выдать своей осведомленности присутствием духа.

— Он бы так подошел к цвету его глаз.

— Глаз? — я подался вперед.

— Вы знаете, я очень люблю камни из Алтая. Они там добывают вишнево золотистый тип авантюрина. Довольно редкий и куда лучше зеленого…

— Какой у него был цвет глаз? — как можно мягче спросил я.

Призрак обошел Веленцева и встал у него за спиной. Он не сводил с меня проницательного взгляда.

— Самое удивительное, что этот человек спрятал такие красивые радужки за цветными стекляшками, — продолжил Константин беспечно. — Я бы этого не заметил, но когда случайно уколол его иглой, то посмотрел на него и увидел, что глаза у клиента особенного интригующего вишнево- карего оттенка. Он в это время кажется снял с себя новомодные стекляшки, которые вставляют прямо на зрачок.

— Линзы? — уточнил я.

— Вроде так они называются, — кивнул модист. — И мне показалось, что у того мужчины был парик. Он съехал