вышло бы как надо!

– Учитывая, что я просто хотел её припугнуть, вряд ли. Ты сама сплоховала: вместо того, чтобы прирезать эту идиотку, ты решила помучить её. Вот и не жалуйся теперь.

– Она заняла мое место! – истерично взвизгнула девушка, разбивая о стену бокал с недопитым вином. – Мишонок должен быть моим!

– Ну, теперь-то он точно не посмотрит в твою сторону. Разве что, с желанием убить. Так что молись, чтобы он до тебя не добрался!

– Но ты ведь защитишь меня? – резко успокоившись, медовым голосом пропела девушка.

– Мой лимит братской помощи исчерпан, сестренка. Так что теперь выкручивайся сама.

– Ты не посмеешь…

– Еще как посмею. Прости, но бизнес мне дороже, чем ты.

– Если бы родители узнали…

– То давно упекли тебя в психушку. А теперь проваливай, у меня еще много дел. Поговорим завтра.

– Ты пожалеешь, – тихо прошептала девушка. – Очень пожалеешь…

Алиса…

– Лисенок, ты готова?

– Я никуда не пойду!

– Ты мне обещала.

– Я передумала!

– Вот уж нет! Пошли, нас уже ждут.

– Но я не хочу!

– Так, все, мне это надоело! Или сейчас ты выходишь сама, или я выламываю дверь, и ты спускаешься в перекинутом через плечо положении.

Обидевшись, я все-таки вышла из ванной, недобро поглядывая на любимого. Ну вот зачем он собрал столько народу для объявления о помолвке?! Хватило бы Фильки с Андреем, Юльки и наших родителей. Так нет, он чуть ли не весь город позвал! А свадьба, между прочим, будет только через год.

До сих пор я не чувствовала уверенности в том, что правильно поступила, согласившись. Мишка, конечно, убеждал о-о-очень качественно. Я после этого два дня еле ходила. Невольно задумаешься, а нужен ли в доме такой гиперактивный мужчина? Страдать от нехватки личной жизни он мне точно не даст, Хорек мой. Хотя… От собственных мыслей на лице появилась ехидная улыбка, из-за которой Михаил тут же напрягся.

– Ты что задумала?

– Ничего, просто вспомнила кое-что.

– Поделиться не хочешь?

– Ну-у-у, я просто подумываю переименовать тебя из «Злобного хорька» в «Неутомимого кролика». Или в Суслика… Пока еще не решила, на кого из них ты больше похож.

– На устрицу, – хмыкнул любимый, припоминая ночь после дегустации этого деликатеса. – Лисенок, ты мне зубы не заговаривай! Пойдем уже.

Тяжело вздохнув, я все-таки взяла жениха под руку и позволила отконвоировать меня в гостиную. Там, излучая искреннее любопытство и тихо перешептываясь, нас поджидали гости. Когда мы спустились с лестницы, все разговоры стихли.

– Миша, что-то ты рановато затеял новогоднюю вечеринку, – подозрительно сощурившись, произнесла Альфия.

Андрей стоял позади нее, по-хозяйски укрыв руками своих будущих наследников. Подруга выглядела немного уставшей, но счастливой.

– Придется тебя разочаровать: здесь мы собрались по несколько другой причине, – посмотрев на меня, Михаил довольно улыбнулся. – Мы с Алисой Николаевной хотели сообщить о нашей помолвке.

На некоторое время в комнате повисла оглушающая тишина, резанувшая по нервам нехорошим предчувствием.

– И что вы столько тянули? – с детской непосредственностью спросила Юлька, выбегая вперед. – Я бы на твоем месте, папа, давно забрала тетю Алису к нам. Сколько можно в гляделки играть. – И ребенок крепко обнял меня за талию.

– Юля! – возмущенно воскликнула её бабушка, с трудом сдерживая смех.

В отличие от матери, Андрей тактичностью не обладал – засмеявшись в голос, он заключил брата в объятия, после чего «по-джентельменски» поцеловал мне ручку.

Альфия стояла на прежнем месте с подозрительно влажными глазами.

– Филь, ну ты чего, – прошептала я, подойдя к подруге.

– Я ведь говорила, что у вас все сложится, – довольным голосом ответила она и попыталась меня обнять, что в ее положении оказалось слегка затруднительно.

– Накаркала, – улыбнулась я, успокоившись.

В целом все радостно восприняли известие. Разве что родители Марины показались мне немного печальными, но после слов Федора Матвеевича: «Главное, что дети счастливы», я успокоилась, поняв, что препятствий они чинить не станут. Поздравления продолжились за столом: каждый тост заканчивался пожеланием побыстрее погулять на свадьбе. А после вкусного ужина мы перешли к маленьким семейным развлечениям: старшее поколение рассказывало истории из детства, иллюстрируя их фотографиями из привезенного с собой фамильного альбома.

Ближе к часу ночи гости стали расходиться: кто-то вызывал такси, а кто-то блуждал в поисках выделенной комнаты, потому что отмечали мы помолвку в нашем новом доме. Он находился по соседству с особняком Фильки и Андрея. Когда Мишка преподнес мне этот «маленький» подарок, я чуть не оглушила его радостными визгами, потому что давно мечтала жить рядом с любимой подругой.

– Проводите нас? – улыбнулся Андрей, прижимая к себе засыпающую жену.

– Может, у нас останетесь? Могу вам постелить на втором этаже, – предложила я.

– Альфия по ночам просыпается с самыми неожиданными желаниями, – усмехнулся будущий родственник, – так что лучше мы к себе вернемся.

Одевшись, мы все вышли во двор. Ночь стояла звездная и безветренная, зато мороз усилился в разы. Открыв калитку, Мишка пропустил меня вперед. Снег под ногами мелодично скрипел. Я невольно засмотрелась на пушистые снежинки, искрящиеся в лунном свете. Когда на краю участка автоматически включился уличный фонарь, из темноты вынырнула странная тень.

Я услышала ее раньше, чем она показалась в пятне света. С диким взглядом Самойлова бросилась на меня, сбивая с ног. От удара воздух выбило из легких, и он белесым облачком ненадолго завис над лицом. Я не успела ни перевести дух, ни откатиться, как эта ненормальная приземлилась на меня сверху. Зато, когда в ее руке блеснуло лезвие, я смогла подставить руку и отвести удар. Вот только шубу на плече она смогла порезать.

В этот момент подлетел Мишка и сбил с меня эту сумасшедшую. Я с облегчением перевела дыхание. Голова гудела от удара о землю, из-за этого мысли лихорадочно метались, не позволяя сосредоточиться на главном: как прекратить этот безумный визг?!

Миша пытался утихомирить свою буйную поклонницу, а она хотела то ли его обнять, то ли убить, и, не умолкая, кричала:

– Ты мой! Ты будешь только моим или ничьим! Убью! Убью всех!

Андрей хотел кинуться брату на помощь, но от происходящего Фильке стало плохо, и он спешно потащил ее на крыльцо. В доме вспыхивал свет, помощь была не за горами, но я решила не ждать. Набрав в ладонь снега, я с трудом поднялась и приблизилась к дерущимся. Самойлова изображала дикую кобылу, на которую впервые надели уздечку, и так лягалась, что я всерьез заволновалась – не отбила бы она моему будущему мужу все самое важное.

Размахнувшись, я запихнула снежок в рот этой ненормальной, отчего она заткнулась на высокой ноте, и улица погрузилась в звенящую