Адреналин, кажется, полностью, заменил мою кровь. С каждым следующим шагом я все сильнее ощущаю дрожь в ногах, и каждый раз мне приходится проглатывать подскакивающее к горлу сердце. Но самое странное в этом то, что я испытываю возбуждение. Понимаю, что оно вызвано приливом адреналина, но здраво рассуждать в этом месте не получается, так что и успокоиться – тоже. Несмотря на то, что я стараюсь дышать размеренно, спертый пыльный воздух и атмосфера не дают мне расслабиться. А еще присутствие Демона. Запах его туалетной воды быстро наполняет узкое пространство коридора, смешиваясь с душным воздухом, и мне уже кажется, что от происходящего у меня кружится голова.

Наконец Демон выводит нас в новую комнату. Здесь нет ничего, кроме четырех стен и еще одной двери. Останавливается, осматривается по сторонам и поворачивается ко мне. Как только наши взгляды сталкиваются, мне хочется застонать вслух. Не знаю, что такого случилось или как изменилась атмосфера, но я чувствую, как внизу живота расползается волна жара, спускаясь вниз и щекоча чувствительное местечко между бедер.

Дима легонько сжимает мою руку, одновременно с этим облизывая губы. И совершенно неожиданно для нас обоих я делаю решительный шаг к нему, не сводя взгляда с его рта. Я знаю, что должно случиться, но туман в голове совершенно не дает мыслить здраво. Поднимаюсь на носочки, приближая свое лицо к лицу Демона так, что наше быстрое и шумное дыхание смешивается. Мы зависаем в секунде до поцелуя и, клянусь, более интимного момента со мной еще не случалось.

Глава 28

Ангел

Мгновение до поцелуя, наверное, самое сладкое. Потому что в нетерпеливом дыхании, в жаре кожи, в истошно колотящемся сердце всё. Все ощущения, которые копились долгие дни и ночи, вся нерастраченная нежность, жажда любить и быть любимой.

И страсть. Она поглощает нас, как только губы сталкиваются в жадном поцелуе. Ощущение такое, что Демон пытается выпить мою душу. И я с радостью отдаю ее, не оставляя себе ни грамма. Все равно она уже продана этому дьяволу с пронзительным взглядом.

Вкус Димы наполняет меня. Порывистые терзания губ с вторжением языка превращаются в чувственный, но такой горячий поцелуй, что у меня подкашиваются ноги. Не дают упасть только руки, которые крепко удерживают меня на ногах. Широкие ладони забираются мне под куртку и прожигают спину сквозь тонкий кашемировый свитер, заставляя все нервные окончания вспыхнуть.

Я с некоторым удивлением ощущаю, как налилась и потяжелела грудь, как томительно сладко ноет внизу живота, как становятся влажными трусики.

Прихожу в себя только тогда, когда горячие ладони сжимают мою попку и вдавливают в крепкое тело. Я явно ощущаю твердость, толкающуюся мне в живот, и мои щеки вспыхивают.

– Дима, – бормочу между поцелуями, – нам надо остановиться.

– Сейчас. Минутку, Ангел, – шепчет он и снова набрасывается на мои губы, сминая попку. Сжимая ее до боли, но такой сладкой, что я невольно стону в губы Демона.

– Дима, пожалуйста, – задыхаюсь я.

В эту секунду он отрывается от моих губ, нежно проводит по ним своими, а потом прижимается своим лбом к моему, закрывая глаза.

Мы оба задыхаемся от переполняющих чувств и практически неконтролируемого возбуждения. Как же это порочно, но вместе с тем сладко и заманчиво! Мне хочется снова вернуть его руки на мою попку, но они уже скользят выше, задерживаясь на спине. Хочется возобновить поцелуй, который зажег меня за одно мгновение. Но я знаю, чем это закончится, а мне не хотелось бы потерять девственность в катакомбах.

– Будем выбираться отсюда? – спрашивает Дима, когда его голос наконец обретает обычный тон. Из него так и не исчезла хрипота, но, по крайней мере, он уже и не дрожит.

Мы отстраняемся друг от друга, и наконец обнаруживаем, что фонарик валяется на полу. Я даже не заметила, как Демон его уронил. Он наклоняется и поднимает его, а потом подает мне руку. На лице улыбка, а во взгляде обещание. Что еще мне приготовил этот соблазнитель?

– Поехали поедим.

– В таком виде? – киваю на свои ноги. Наверняка белые леггинсы приобрели землистый оттенок.

– Именно в таком виде. Не переживай, Ангел, нас никто не увидит.

Удивительно, но последняя дверь оказывается не заперта. Мы проходим по такому же узкому коридору, который ведет на выход из здания. Поднимаемся по пологому склону и оказываемся практически на другой стороне леса.

– Ого, оказывается, мы так много прошли, – оборачиваюсь и смотрю в ту сторону, в которой предположительно находится особняк.

– Я знаю короткую дорогу назад, – отвечает Демон и тянет меня за руку в чащу. Самое странное, что я, не сопротивляясь, иду за ним. Он и правда мог бы убить меня и бросить здесь, и, наверное, никто не нашел бы мое тело.

– Обычно после этих слов люди сбиваются с тропы, – хихикаю я, покорно следуя за Димой.

– Обычно после таких слов я бы мог шлепнуть тебя по попке, чтобы не говорила глупостей, – отзывается Демон, а я снова хихикаю.

Прохладный воздух немного остужает мои пылающие щеки и наконец позволяет вдохнуть полной грудью. Сердце понемногу успокаивается, правда, снова разгоняется, когда неподалеку я слышу крик совы. Ускоряюсь и прижимаюсь к руке Димы, оглядываясь по сторонам.

– В этом лесу почти нет диких животных. По крайней мере, вблизи особняка.

– Ключевое слово “почти”, – говорю я, оглядываясь.

Через несколько минут мы уже садимся в машину, и я тру плечи, которые покрылись колючими мурашками. Я снова взбудоражена этой обстановкой, и кровь грохочет даже в ушах.

Дима заводит машину и везет нас на высокий холм, с которого открывается отличный вид на город. Помогает мне выйти из машины, заворачивает в теплый плед, а потом внезапно поднимает на руки, и уже через секунду я сижу на теплом капоте машины.

– Посиди, я сейчас.

Пока Дима крутится у багажника, я смотрю на бесконечные огни и слегка кручу больной лодыжкой. В последнее время она меня почти не беспокоит, только если ее серьезно нагружать. А сегодня мы столько прошли, что нога начинает ныть.

– Давай руки помоем, – предлагает Дима, держа бутылку с водой.

– А салфеток нет?

– Не думаю, что они справятся. Вытяни руки, Ангел.

Я делаю, как он говорит. Дима помогает мне вымыть руки, потом вручает рулон бумажных полотенец и, как только я вытираю ладони, передает бутылку, чтобы я подержала, и он сам мог помыть руки. После гигиенических процедур Дима снова скрывается за машиной, а уже через минуту появляется снова.

– Вот, держи, – передает мне небольшую