— Дело в том, что в душе тебя уже ждёт несколько парней. — сообщил мне неприятную новость Замойский.

— Рассказывайте. Сколько? Кто такие? — я проснулся в один миг.

— Скажем так, после вчерашней дуэли, пострадали не только мы. — виновато ответил Румянцев, и опустил глаза. — Это Соловьёв со своей свитой. Всего их трое, но кто знает…

А ведь он прав, с чего я решил, что больше никто не пострадал? Если так прикинуть, то на трибунах находилось около ста человек, и как минимум двадцать из них, поставили на меня. Точного количества понятное дело, у меня нет, но по крайней мере, примерно столько учеников кинулось меня вчера поздравлять. А это значит, что все остальные или проиграли или не делали ставок вовсе. Я присвистнул.

— Егор, — я обратился к Замойскому, — Найди Сумарокова и перепиши всех, кто проиграл вчера.

— А если он откажется предоставлять данные? — спросил он у меня.

— Тогда скажи ему, что второго шанса не будет, — сказал я с максимально серьёзным выражением лица.

— А что делать мне? — взял слово Румянцевыв.

— А ты, Леша, пойдешь со мной…

Румянцева я оставил на стрёме, у входа в душевую. Пусть следит за тем, чтобы никто не ломился сюда, пока я не закончу.

А вот разговор с Соловьёвым и его голозадыми прихлебателями у меня состоялся короткий. Как только я зашел в душевую, они попытались меня обступить. Я честно рассказал им, что произойдет дальше, но они меня не послушали и лишь рассмеялись в ответ.

В итоге, Соловьёву, как главарю этой шайки, я сразу пробил в нос с головы. Удар получился на славу, у меня даже лоб немного зачесался. Он зашатался и сделал два шага назад. Скорее всего он сначала не понял, как его нос оказался на левой стороне лица и почему из него начала хлестать кровь как из ведра. А когда понял, потерял сознание, плюхнувшись на плиточный пол.

— Еще вопросы будут? — я спросил у оставшихся парней.

Парень справа не выдержал такой наглости и попытался достать меня прямым ударом в лицо. Зря он это сделал. Присев на корточки, чтобы уйти от удара, я нанёс ему ответный, прямо по яйцам. Упав на пол, он скрючился в позе зародыша и завыл как сирена. Сдаётся мне, что этот парень, сегодня мог лишиться возможности, на продолжение своего рода.

— Ну? — встав в боевую стойку, я спросил у последнего оставшегося на ногах парня, который пока не спешил на меня нападать.

Парень поднял руки перед собой и начал пятится к выходу. Нет, приятель просто так, я тебя не отпущу. Побежав на него, я со всего размаху ударил его ногой в грудь. Удар был такой силы, что бедолага кубарем вылетел из душевой, сбив при этом с ног Румянцева, который в это время, судя по всему, ворон считал. Вот теперь всё, можно спокойно принимать душ.

Мои парни сегодня хорошо постарались и избавили меня от ненужных проблем. Молодцы, нужно будет выписать им первую премию. Пусть хотя бы проценты по долгу Дружинину заплатят. Может и остальные, увидев это, тоже захотят передо мной выслужиться и получить свою награду.

На завтрак я успел вовремя. Вероника как раз заходила в столовую, когда я её догнал.

— Вероника Николаевна, доброе утро. — поприветствовал я девушку.

Дотронувшись до плеча, чтобы привлечь её внимание, я слегка поклонился. А когда она меня увидела и ответила взаимным поклоном, я неожиданно поцеловал её в щеку. Такой подставы девушка от меня никак не ожидала и сразу раскраснелась.

— Дмитрий Иванович! — с некоторым возмущением начала она, — Что вы себе позволяете?

— Как что? Целую в румяную щечку свою, эм… — я сделал небольшую паузу, — Прекрасную подругу? Или вы против?

Вероника задумалась.

— Пожалуй нет, — улыбнувшись, ответила она.

На самом деле я отчетливо видел, как в её глазах схлестнулись противоположные эмоции. Но ей хватило всего лишь мгновения, чтобы взять себя в руки и сделать правильный выбор.

— В таком случае, предлагаю проследовать к нашему столику, — я указал в сторону первой зоны.

— Нашему? — спросила она, удивленно приподняв бровь, но всё же взяла меня под предложенный локоть и мы проследовали в столовую.

Сегодня мы завтракали только вдвоём. По словам Вероники, у девушек с утра намечались какие-то планы. Но мне верилось в это с трудом, что может быть важнее завтрака? Разве что обед или ужин. Может она специально отослали их? Чтобы остаться со мной наедине?

А что? Наш завтрак со стороны, действительно походил на свидание влюбленной парочки. Никто же не слышал, что пока я уплетал за обе щеки блинчики с красной рыбой и чёрной икрой, обильно поливая их густой сметаной, Вероника рассказывала мне про историю Российской Империи. Или, если быть точным, про то, что от неё осталось за несколько веков после пришествия тварей через пробои.

(Начало лекции по истории Российской Империи)

* * *

А осталось от неё не так уж и много. Всего шестнадцать крупных городов-крепостей, окруженных огромными по своим размерам, каменными стенами. Спасибо надо сказать тогдашним инженерам и великим архимагам, которые успели в кратчайшие сроки создать неприступные крепости. Впоследствии, эти крепости и стали оплотом существования всей империи, сумев выстоять перед натиском оголодавших тварей, которые уничтожали всё на своём пути.

Сейчас мы находились в самом крайнем и самом маленьком их них, городе-крепости — Красноярске.

— Не знал, что в Красноярске больше миллиона жителей. — я искренне удивился такому количеству народа. — Выходит, что не такой уж он и маленький.

— Ты же знаешь, что всё познаётся в сравнении, — улыбнулась Ника, похоже ей нравилось объяснять мне простые истины, — Если мы сравним по численности наш Красноярск и Москву, столицу нашей империи, то разница будет просто колоссальной.

— Допустим, — не стал спорить я. — Но чем же все эти люди там занимаются?

В памяти Дмитрия нашлись некоторые сведения по численности городов, в том числе и по Москве. Сейчас в столице проживало около тридцати миллионов человек и это только по официальным данным. Сколько жителей на самом деле, не знает никто.

— Дима, ты меня расстраиваешь. — на секунду Ника превратилась в строгого учителя, — В городах достаточно места, для того, чтобы вести привычный образ жизни. Остальные, кому такая жизнь не по вкусу, ищут счастья, за их пределами.

А ведь и правда, у меня совершенно выпало из головы, что города из моего мира и этого — две большие разницы. Здесь городами называли не место, в котором концентрировались и жили люди, а территории, обнесённые стенами. Что-то