- Ваше превосходительство, я... Не согласен! - вдруг хрипло, как сквозь пробку в горле, выдавил Урусов, его губы дрогнули, приоткрывая зубы в оскале - и точно такой же оскал появился на морде рыси. Глухое грозное ворчание контрапунктом выделяло каждое слово. - Простите, но я никак не могу на подобное согласиться!

- Что значит - не можете, княжич? - изумленно уставился на него губернатор.

- Я, княжич Урусов, Внук Симарглов, пусть и малокровный, не могу допустить наказания невиновных, сколько бы пользы и кому в том ни было! Я употреблю все свои способности к сыску, и все иные возможности, чтобы не допустить подобного позора! И Кровь моя тому порукой!

- Княжич, опомнитесь, что вы несете! Вы - Кровный, извольте блюсти свое положение! Вы чиновник, наконец ...

- Чин - ничто, дело – все, - небрежно отмахнулся Урусов, а губернатор невольно отпрянул, когда Урусов коротко, исподлобья зыркнул на него - и глаза у него были совершенно рысьи.

- Сыск не может быть делом для Кровного! - почти прошипел губернатор.

- Но ведь стал же! - и одинаковый оскал появился на лице Урусова и морде насторожившейся Раиски.

- Ваше превосходительство, я поддерживаю княжича, - взволнованно начал отец. - Мой долг напомнить, что суд — это школа нравственности, а не место казни, и я никак не могу допустить подобной несправедливости.

- Вы, господин Меркулов, никак, возомнили, что, если вам однажды позволили провести свое расследование ... - Лаппо-Данилевский брезгливо скривился. - ... не где-нибудь, а в царской фамилии, так теперь у вас всегда будет воля решать, что справедливо, а что - нет, вопреки воле начальствующих? Позвольте напомнить, что ваша тогдашняя свобода была вызвана исключительно желанием государя отстранить своего дядю, великого князя Константина, от дел правления! И впредь подобного с вами не случится!

Сцепленные пальцы отца побелели, он торопливо опустил глаза, будто смущенный этой отповедью, и пару мгновений молчал.

- Мне очень жаль, - наконец произнес он, - что для представителей нашего дворянства слова «закон», «справедливость» и «служебный долг» - нечто вроде каприза, которым можно пожертвовать в угоду желаниям начальства.

- Как можно, ведь его превосходительство - Кровный, значит, его желания - губернии во благо! - вскричал Мелков.

- От излишне тесного общения с Кровными и себя Кровным возомнили? – прошипел Лаппо-Данилевский.

Они произнесли это одновременно и тут же в кабинете настала неприятная тишина.

- Я не совсем понимаю, кого именно вы сейчас пытаетесь оскорбить - меня или мою родню, но готов ответить вам в любое время и любым оружием! – отец поглядел на Лаппо-Данилевского в упор.

- Немедленно прекратите! - снова ударил кулаком губернатор, и стол опять кракнул, перечеркнутый второй трещиной. - Я не позволю ни драк, ни дуэлей! Опомнитесь, господа, в губернии разброд, и наше дело остановить его!

- А если - нет? - выдавил Митя, с трудом заставляя себя говорить, только - говорить, нарушая все правила приличия и уважения к чинам, заслугам и возрасту, говорить, вместо того чтобы просто шагнуть через весь кабинет, протянуть руку и взять губернатора за горло, глядя как жизнь медленно покидает его глаза.

- Что - нет? - стало понятно, что все предыдущие взревывания губернатора и ревом-то не были, вот теперь в его голосе вибрировал настоящий драконий рык, а в глазах мелькали отблески пламени. Он смотрел на Митю прицельным взглядом, отслеживая каждое его движение, будто готовясь к атаке.

«Чешуей покрыться все равно не сможешь, слишком много поколений между тобой и предком-Велесом. А вот я ...» - Мите пришлось сделать усилие, не пуская так и норовящую залить белки тьму в глаза - и увидел, как чуть-чуть, едва заметно подался назад губернатор. Митя рвано выдохнул, чувствуя, как Кровь шумит в ушах, и быстро заговорил:

- Если эти меры не остановят разброд? Позвольте напомнить, что к нападению виталийцев оборотней пытаются убрать из башен.

Рядом негромко рыкнул Потапенко - то ли соглашался, то ли возражал - не понять.

- К чему вы об этом сейчас вспомнили, юноша? - неожиданно мирно спросил губернатор, поглядывая на Митю с любопытством.

- К тому, что башни со стороны степи старые и заброшенные, виталийцы могли узнать и сами, но убийства, компрометация оборотней и бунт, едва не случившийся в городе перед самым набегом, случайностью быть никак не могли! – торопливо подхватил отец.

- Как есть заговор выходит! - ахнул Мелков. - Жиды и донесли! С виталийцами сговорились, и ...

- Именно их склады оказались разграблены, - перебил его Урусов. - Хоть набег и отбили, но железо, предназначенное Путиловским заводам, исчезает со складов «Южно-Русского Общества». Найти его мы не можем, пока оно неожиданно само не возвращается прошлой ночью. Кому и для чего это было нужно?

«Мне, - подумал Митя, но вмешиваться не стал, отец с Урусовым и так неплохо справлялись - по крайности, губернатор их пока слушал внимательно.

- Карпаса допросить следует примерно — вот вам и ответ будет! – требовательно объявил Мелков.

- Тоже - согласно военному положению в губернии? И Гунькина? Только вот в Петербурге военного положения нет, и оттуда вполне могут приехать и лучшие адвокаты, и газетные щелкоперы ...

- И спросить - как так вышло, что имея кровавое происшествие на железной дороге, в котором замешан наш полицмейстер, мы поторопились избавиться от участников? Будто прятали концы в воду ...

- Полагаете, это он с виталийцами сговаривался? - нахмурился губернатор.

«Не он, или точнее - не он один», - Митя пристально вглядывался в лицо Лаппо-Данилевского, но тот оставался невозмутим.

- То-то он сынка моею обвинял - аж пена на губах, будто бешенство у него, - недобро проворчал Потапенко.

- Опять вы обвиняете - а покойник и оправдаться-то не способен! Говорю я вам: для того Ждана Геннадьевича и убили, чтоб вину свалить! - заголосил Мелков.

- Что ж, и это может быть правдой! - неожиданно согласился отец и пока остальные смотрели на него изумленно, добавил. - А мы предполагаемых убийц повесим без суда и следствия, а потом и спросить будет некого.

- Если на город снова нападут, - закончил Урусов.

- Намекаете, что ежели в прошлый раз разброд в губернии предварял набег виталийцев, то, как