— Посреди открытого космоса? — сон с Эллеры как рукой сняло.

— Он говорит, что не станет вмешиваться в чужую войну.

Эллера ощутила раздражающий укол беспокойства в груди и стала более внимательно оглядываться по сторонам, пытаясь понять, что её спутники имели в виду под «войной».

Система, в которой они оказались, выглядела незнакомой — по крайней мере, Эллера впервые видела её с такого ракурса. Синий гигант планеты проплывал перед ними в сопровождении четырёх разноцветных спутников. Бледно-золотая зарница поднималась над его океанами — но это не было пламя войны, а лишь первые лучи восходящего солнца.

Эллера подумала, что, несмотря на то, сколько часов она провела в перелётах, никогда у неё не хватало времени рассмотреть этот чарующий момент, когда тень постепенно отступает по поверхности планеты, уступая место новому дню.

Она расслабилась, откинулась на грудь спутнику, позволяя себе не думать несколько минут, а просто наслаждаться этим светом, чистым и ярким, медленно, но верно изгоняющим тьму.

А затем резко выпрямилась, разглядев, как солнечные лучи вспыхивают на металлической поверхности космической станции.

— Вот чёрт! — выдохнула она, уже более пристально всматриваясь в объект, повисший на орбите планеты. Эллере казалось, что она начинает его узнавать. Серое кольцо внешней оранжереи скалилось разбитыми стёклами. Станция продолжала вращаться, но словно бы накренилась на один бок.

— Ровеналь, как это понимать?

От удивления и беспокойства Эллера напрочь забыла, что её спутник ничего не может об этом знать. Не может знать даже, что это за станция и зачем они прилетели сюда.

— Он может поднести нас ближе?

Эллера всё ещё не могла поверить своим глазам.

— Всесильные Звёзды, они не могли нас найти…

— Эллера… — окликнул её Ровеналь, когда, повинуясь их просьбе, феникс нехотя двинулся вперёд.

С каждым взмахом крыльев, становилось всё яснее, что жить на станции уже нельзя.

Стёкла оранжерей, разлетевшиеся по орбите, мерцали россыпью блестящих искр. Стальной корпус украшали чёрные опалины — следы от плазменных ударов.

— Кто-то мог выжить, — бормотала Эллера, судорожно вцепляясь в край седла. — Они же не просто люди. Они… такие, как я. Без боя они бы не сдались. Нужно проверить. Он высадит нас туда?

Ровеналь молчал. Он не хотел говорить, что Араэн уже проверил, есть ли на станции жизнь. Для этого не требовалось подлетать ближе. Он слишком хорошо помнил то утро, когда точно так же впервые увидел лишённым жизни свой собственный мир. Он знал, что Эллера не успокоится, пока не увидит всё сама.

— Как они нас нашли?.. — не замечая, что говорит вслух, произнесла Эллера.

И тут всё пространство над воздушным куполом накрыл мягкий и глубокий голос Араэна:

— Корабль.

Эллера молчала. Она не понимала. И феникс повторил:

— Я чувствую след того корабля, который недавно посетил наш мир.

Эллера испустила шумный вздох. Она поняла, что имеет в виду Араэн, но не могла поверить своим ушам.

— Эта тварь его угнала! — выдохнула она. — Звёзды, да как такое быть-то могло? Там же всё… всё настроено на меня…

— Очевидно, он нашёл способ, — спокойно ответил Ровеналь, продолжая осторожно придерживать спутницу поперёк туловища. Его не оставляло чувство, что, стоит убрать руку, как Эллера сиганёт в открытый космос и сама бросится к станции, невзирая на отсутствие скафандра.

— И вскрыл компьютер, — устало закончила за него Олсон. — Всё, всё, что я накопила, работая на ОПВЭ теперь у него…

Эллера замолчала. Попыталась обнять себя руками, но вместо этого натолкнулась ладонью на ладонь Ровеналя и, не придумав ничего лучше, стиснула пальцы на ней.

— И это всё из-за меня, — она продолжала смотреть на обгоревший остов космической станции. — Они нашли координаты в компьютере моего корабля… Они все… Крайтон… Святые Небеса, вот почему он не отвечал…

Эллера закусила губу.

— Мне нужно туда, — решительно произнесла она, выпрямляясь в седле. — Скорее. Если кто-то выжил — я должна помочь.

— Там мог остаться враг, — жёстко произнёс Ровеналь в надежде, что эта фраза приведёт Эллеру в чувство, но та лишь качнула головой.

— Мне всё равно, — она бросила яростный взгляд через плечо. — Если боишься — можешь оставаться здесь.

Ровеналь тихонько зарычал. Подобных оскорблений он не любил.

— Мне тоже всё равно, — сухо ответил он. — Но нашему помощнику — нет. Если он высадит нас на станции, то сразу же отправится домой. Он так сказал.

Эллера повернулась к птице и мгновение помолчала.

— Пусть так, — решительно произнесла она. — Мы найдём новый корабль.

Убедившись в том, что переубедить Олсон невозможно, Ровеналь не стал продолжать спор.

Молча коснулся рукой пламенеющих перьев, передавая сигнал. Феникс ринулся вперёд.

Эллере казалось, что крылья птицы движутся мучительно медленно. Она отлично понимала, что Ровеналь прав, и рука её судорожно тянулась к поясу в поисках оружия — но Наяра не вернула им ни одного прибора.

Эллера чувствовала себя беспомощной как никогда.

Она судорожно кусала губу, не в силах вынести ещё секунду ожидания, пока наконец солнечный свет не заслонили металлические стены ангара.

Кораблей было полно. Никто не успел улететь.

Весь день Эллера бродила среди опустевших стен, но так и не отыскала ни единого врага — только остатки мёртвых тел. Кому они принадлежали, зачастую было не разобрать.

Наконец, вернувшись в ангар, она активировала самый целый из кораблей — небольшой корвет. Так и не сказав ни слова, дождалась, пока Ровеналь займёт место в соседнем кресле, и нажала на старт.

С той стороны планеты, на которой висела станция, солнца было не видать. Только бесконечность звёздного моря, куда Эллере так хотелось сейчас улететь навсегда.

Ещё вчера она думала, что у неё совсем немного близких людей.

Теперь она знала, что у неё не осталось никого.

— Закладывай курс, — глухо сказала она. — Я не умею блокировать управление этим кораблём.

Встала и, не оборачиваясь на Ровеналя, двинулась по коридору прочь.

Кают-компания была типовой. Почти такой же, как у неё. Но всё здесь пропитали запахи чужих людей — тех, кто уже никогда не вернётся назад в свой маленький космический дом.

Эллера опустилась на такой же типовой диван, обняла колени руками и замерла, глядя перед собой.

Так и сидела в тишине, погружённая