— Твоя безделушка решила, что я буду с тобой спать — и это твой главный аргумент?

— Вот уж не ожидал, что для тебя это станет проблемой! — не сдержался Ровеналь.

— Ошибся! — отрезала Эллера и решительно встала.

Вартарион поднялся следом за ней и остановился в паре шагов у спутницы за спиной.

— Нас преследует Инквизиция, Орден Белого Пламени и ещё бог знает кто. Неужели ты не видишь, что у нас куча более важных проблем, чем строить из себя невинность? — спросила она.

Эллера, уже приготовившаяся было что-то сказать, осеклась и промолчала. Резко развернулась и только произнесла:

— У тебя. У тебя, Ровеналь, куча проблем. И ты думаешь, что для того, чтобы их решить, я стану твоей постельной рабой.

— Ты правда такая идиотка? — Вартарион шагнул к ней и взял за плечи, но Эллера легко вывернулась из его рук.

— Не делай так, — холодно озвучила она. — Я не портовая девка, чтобы решать за меня.

Ровеналь молчал. Он искренне пытался понять, что нашло на нашааа, но злость мешала ему соображать.

Эллера всё ещё тяжело дышала. У неё не было желания продолжать разговор — особенно после того, как Ровеналь дал понять, что думает о её мотивах, но она всё-таки произнесла:

— Я красива, Ровеналь. Для меня это не секрет. Но это не значит, что всё, на что я способна — это постель. Не пытайся сделать её моей судьбой.

До Ровеналя не сразу дошёл смысл сказанных слов.

— Я такого не говорил, — тихо произнёс он.

Однако Эллера продолжала, как будто не слышала его ответа:

— Всю свою жизнь я потратила на то, чтобы доказать, что гожусь для другого. Если ты думаешь, что ты первый, кто видит мою светлую миссию перед мирозданием в том, чтобы сделать меня подстилкой, то это ты идиот.

Ровеналь нахмурился.

— Эквилибриум, — медленно произнёс он.

Эллера поджала губы и несколько секунд молчала.

— Почти, — наконец выдавила она. — Они называют себя «Орден Последних Воинов Эквилибриума», — Эллера откинула назад прядь волос, упавшую на лицо, и Ровеналь невольно отметил, насколько девушка побледнела. — И только попробуй что-то сказать против них. Я одна могу их обвинять.

— Они отправили тебя к этому… послу.

— Конечно, да, — в глазах Эллеры снова промелькнула злая насмешка. — Но речь не о том. Таких красавиц, как я, частенько только для этого и используют. Но я доказала, что гожусь для другого.

— Поэтому ты была любовницей посла! Много же ты доказала!

— Заткнись! — не выдержала Эллера. Стиснула кулаки и шагнула к Ровеналю, глядя на него в упор. — Чем ты лучше их? Разве не этого ты хочешь от меня? Они, по крайней мере, предлагают мне будущее. А что предлагаешь мне ты? Неужели ты правда такой идиот, что думал, будто я брошу всё, только чтобы тебе помочь? С ума сойду от твоих голоса и глаз?

Ровеналь ответил не сразу. Он безуспешно пытался подавить ярость, хотя и не знал, к кому она обращена — к Эллере, к её Ордену или к себе самому. Он ненавидел себя за то, что пришёл так поздно. За то, что не может уничтожить тех, кто посмел принуждать и обманывать его нашааа. И Эллеру тоже ненавидел за то, что та принимала эту жизнь.

— Слушай, — наконец произнёс он, — я знаю, что ты способна на большее. Тебе сейчас трудно это понять. А я понял, когда увидел тебя впервые… Понял, что знал тебя. Знал всегда. Как бы я мог сомневаться в тебе? Жаль, что я не могу открыть тебе сердце и позволить читать по нему. По крайней мере, сейчас.

Он сделал глубокий вдох.

— Но, как бы я ни сожалел о том, что тебе досталась такая судьба, сейчас речь не только обо мне и тебе. Ты говоришь, что веришь в Эквилибриум. Так разве наставники не учили тебя думать о благе большего числа людей? Разве не учили жертвовать собой?

— Я не знаю тех людей, о которых ты говоришь.

— Разве не написано в Книге Звёзд, что не имеет значения, близко эти люди или далеко?

Эллера молчала. Она понимала, что Ровеналь прав.

— Я во всё это верила, — тихо сказала она. — Верила, пока мне не исполнилось шестнадцать лет.

— Так зачем ты хочешь вернуть Эквилибриум, если не веришь в то лучшее, что он обещал? Не веришь, что этот мир создан для людей?

Эллера стиснула зубы на мгновение.

— Может, ты прав? Может, я просто не хочу жить в том мире, в котором мы живём? И мне всё равно, куда из него сбежать?

— Нет, — Ровеналь качнул головой. — Я знаю, что тебе не может быть всё равно. Ты можешь ненавидеть людей, но никогда не пожелаешь им зла. Ты — моя нашаа. Мы — тени друг друга. Отражения, прошедшие сквозь миллион кривых зеркал. Время движется по кругу, и мы будем снова и снова умирать, чтобы затем снова друг друга найти. И ты всегда будешь собой. Даже если я не могу это принять.

Эллера молчала. Она не понимала, что значат эти слова. Они противоречили всему здравому смыслу, которым она привыкла жить, и в то же время она чувствовала, что именно в этих словах — истина. Что только так и может быть.

— Твой мир — это только твой мир, — упрямо произнесла она.

— Мой мир — один из столпов, на которых держится свод небес. Как и мир Наяры. Как… и твой. Тот, которого больше нет. Возможно, я совершил ошибку, уничтожив его. Возможно, мы, драконы, сами виноваты в своей судьбе. Но если обрушится ещё одна колонна, небеса упадут и мир навсегда погрузится во мрак. Те, кому мы противостоим, — куда большее зло, чем я и ты.

Эллера потёрла глаза.

— Ты не поможешь мне в борьбе с Инквизицией, — устало сказала она.

— Не знаю, — признался Ровеналь. — Всё, о чём я могу думать, — это Кармелон. Но я не один. Был не один. И если ты поможешь мне… Найдутся те, кто помогут и тебе.

Олсон молчала.

— Я не верю подобным обещаниям, — устало сказала она.

—