12 июля 1941 года, Кремль, Москва.

Я довольно быстро, всего в течение дня, получил разрешение на встречу. Кроме самого Сталина, в его кабинете, правда по моей просьбе присутствовал и маршал Шапошников, а кроме него там к моему удивлению оказался и Жуков.

В реальной истории Жуков с 23 июня как представитель главнокомандующего, находился в войсках Юго-Западного фронта, поэтому наш герой и удивился его присутствию в кабинете Сталина, но поскольку история уже стала меняться, то с каждым днём послезнание теряет свою актуальность.

-Здравствуйте товарищ Павлов, проходите, что за вопрос у вас возник, что решить его можем только мы с Борисом Михайловичем.

-Здравствуйте товарищи. Вопрос очень серьёзный. На своём участке фронта я организовал хорошую оборону, противник лишь теряет свои войска в бесплотных попытках прорвать линию обороны, но это только в Белоруссии. Меня на данный момент очень сильно беспокоит Прибалтика. Немецкая группа армий «Север» достаточно успешно продвигается там вперёд, наши части набранные из прибалтов крайне ненадёжны, происходят случаи массового дезертирства, а то и хуже, перехода на сторону врага, а я ведь еще год назад предупреждал о ненадёжности призывного контингента из Прибалтики.

-Да, к сожалению вы оказались правы, но что вы хотите сейчас, переиграть произошедшее не в наших силах.

-Знаю, просто я хочу предотвратить катастрофу, которая неминуемо разразится, если срочно не принять необходимые меры и вся проблема в том, что эти меры очень неприятные. Я готов достаточно долго сдерживать противника, но если мне во фланг выйдут немцы, то в итоге мы рискуем получить огромный котёл, в котором окажется весь Западный фронт. Сейчас я направил оба своих мехкорпуса на свой западный фланг, тем самым практически оставшись без резервов. Вот посмотрите сами, — С этими словами я развернул на столе карту с отображённой на ней обстановкой. — От Чудского озера и до считай Полоцка нормальной обороны у нас нет. А ведь это не только угроза мне, но и Ленинграду. Кроме того есть ещё и Нарва, где могут прорваться немцы.

-Вот насчёт Нарвы товарищ Павлов вы можете не беспокоиться, командующий Северным фронтом генерал Попов уже строит вдоль реки Нарвы полевые укрепления, причём с массовым привлечением вашей задумки — бронекапониров. Кроме того туда переброшен и 6-ой мехкорпус из под Пскова.

-А вот это тогда его ошибка товарищ Сталин. Если он построит нормальную оборону, как у меня, и заранее разместит там тяжёлую артиллерию и достаточное количество войск, то вполне справится и без мехкорпуса, а он больше пригодится как раз под Псковом. Мехкорпус создавался, как манёвренное соединение. Смотрите сами, от Балтийского моря до Чудского озера достаточно небольшое расстояние и остатки Прибалтийского фронта вполне смогут удержать на подготовленных позициях противника, тем более, если они будут усилены частями Северного фронта. А вот с другой стороны Чудского озера такую оборону быстро не построишь, да и части для её удержания нужны. Кстати, а где 5-й мехкорпус?

-Его Попов отправил на Карельский перешеек, защищать Ленинград с Севера.

-В принципе правильно, но и про Запад забывать нельзя. Так вот, если в кратчайшее время на моём западном фланге не будет выстроена крепкая и надёжная оборона, то я буду вынужден отдать приказ на отход, что бы сберечь фронт, в противном случае противник сначала нарушит моё снабжение, а потом просто возьмёт части фронта в кольцо.

-Борис Михайлович, товарищ Жуков, а что вы скажите?

-Разрешите товарищ Сталин.

-Да, конечно Борис Михайлович, я слушаю вас.

-В общих чертах генерал Павлов прав, угроза его западного фланга может привести к окружению и последующей гибели всего его фронта. Конечно сейчас отход его войск крайне не желателен, но уже сейчас надо к этому готовится. Кроме того сосредоточить своё внимание на линию Псков — Остров — Опочка — Витебск — Могилёв — Гомель. Конечно не хочется отдавать противнику свою территорию, но боюсь у нас просто нет другого выхода.

-А что по этому поводу думает генерал Жуков?

-Я согласен с маршалом Шапошниковым товарищ Сталин, в сложившейся ситуации это будет наилучший выход. Таким образом мы запираем немцам дорогу и на Ленинград, и на Смоленск с последующим ударом на Москву и на западный фланг Южного фронта.

Сталин надолго задумался, а мы стояли и терпеливо ждали его решения.

-Ну хорошо товарищ Павлов, сколько времени вам потребуется для строительства полевой обороны от Витебска до Гомеля?

-При наличии необходимых стройматериалов минимум пара недель. Брошу на это все саперные и инженерные части, а также всю специализированную технику. Только товарищ Сталин, надо тогда незамедлительно приступать к эвакуации предприятий и населения, пока это ещё можно. По крайней мере до этой линии включительно.

-Хорошо, приступайте, я тоже дам соответствующее распоряжение, а кроме того распоряжусь начать массовое строительство ваших бронекапсул. Но и вы делайте что хотите, но минимум эти две недели держите фронт.

-Слушаюсь товарищ Сталин.

Когда я выходил из кабинета Сталина, то казалось, что с моих плеч упала целая гора. Просто я помнил по истории, как долго упирался Сталин с оставлением Киева, в результате большая часть наших войск попала в окружение и практически полностью в нём сгинула. Просто мне повезло, что и Шапошников и Жуков были компетентными военачальниками и сразу увидели угрозу моему фронту. Пожалуй лишь с помощью их заступничества мой план был принят Сталиным так быстро. До вылета самолёта есть ещё несколько часов, а потому прямо из Кремля я рванул к себе на квартиру.

-Дима! Родной!

С этими словами ко мне на шею бросилась жена, как только я зашел в нашу квартиру. Мне повезло, вся семья была дома и в сборе. После жены на меня бросились дети, жаль, что времени было очень мало, но и так я смог провести со своей семьёй почти полтора часа. Это время пролетело мгновенно и вот приходится снова прощаться с семьёй, а дальше аэродром и вылет на транспортнике, правда под прикрытием шестёрки истребителей, новых И-18.

По прилёту в Минск, сразу отправился в свой штаб, а уже оттуда попросил приехать к себе товарища Пономарёва и когда все собрались, озвучил решение Сталина. Надо отдать должное, Пономарёв, не смотря на то, что по сути Минск стал прифронтовым городом не уехал, а продолжал руководить республикой из него. Хотя до этого уже