показалась только что убранной. Будто специально подготовленной к приезду гостей.

— Построились в ряд, — командовал мужичок.

Встали в ряд.

Напротив стояли гости, главный и трое подручных, играющих могучими плечами в своих тёплых кожаных куртках.

— Спрашиваю один раз, — веско сказал главный. — Где деньги?

Сашка спрятал глаза. Неужели отдавать всё, заработанное за три месяца? И ехать пустым? Что скажет Светка? Но ведь убьют, суки. А вдруг нет? А если он скажет, где деньги, тогда потом отметелит Степаныч. Да и это не самое страшное. Слух пойдёт, что он, Сашка, шкура последняя.

Один из здоровяков вразвалочку подошёл к поддону с кирпичами, взял два, рассматривая их, будто видел первый раз. Кирпичи в его лапищах казались детскими кубиками.

— У вас, смотрю, материал остался, — заметил он, подходя к Степанычу.

— Да. Там еще два поддона, если надо, забирайте.

Бугай коротко ударил бригадира кирпичами с двух сторон по ушам.

Тот схватился за голову и рухнул как подкошенный. Перевернулся, попытался встать, застонал и вновь упал, сразу затихнув.

— Ну? — Здоровяк подошёл к Кольке.

Тот от страха присел, закрыл голову руками.

Тут Анри решил вмешаться.

Сашка был не силён в составлении планов, но тут вдруг сообразил, что бандиты не должны грохнуть мента. Совсем другая статья выходила бы. В голове созрел план. Он выступил вперёд и поднял руку, как в школе:

— Я скажу, где деньги.

— Молодец, — похвалил главный.

— А еще у нас мент в бригаде, подсадной. Грохните его гада. — Сашка мотнул головой в сторону «майора».

Володя удивлённо повернулся к товарищу:

— Ну, ты сука.

Главный задумался:

— Правда, что ли, мент?

— Бывший, на пенсии я.

— Врёт, — крикнул Сашка, управляемый бароном. — Майор спецслужб.

Анри не был уверен в наименовании спецслужб, но решил заменить недостающие термины экспрессией.

Сашка частил, срываясь на истерику:

— Хозяин, кому мы гараж строим, личность известная. Вот майор и стучит конторским, кто сюда приезжает, с кем шашлычки гоняют, бабы какие… Мы-то здесь всё лето живём, много чего видели. Сука он. Ментов бывших не бывает.

— Верно, — задумчиво отметил главный.

— Урыть, что ли, всех? — предложил бугай.

— Подожди.

Видно было, что главный раздумывал.

Анри понимал его думы — к чему брать на себя убийство майора спецслужб?

— А деньги где? — наконец спросил главный.

— Да там, в дупле.

Бугай быстро сгонял к дереву и принёс пакет.

— Не врёт, — доложил он.

Главный взвесил пакет в руке:

— Все деньги?

— Вот те крест, — уверенно произнёс Сашка.

— Ладно, верю. Живите.

Компания погрузилась в машину и отчалила в ночь.

Оставшиеся изумлённо смотрели друг на друга.

— Ты чего гнал? — спросил Володя. — Какой я стукач из органов?

— Дубина. Я только что нам жизнь спас… всем! Нас не грохнули, потому что комитетчика убивать в падлу. А деньги — бумага. Еще заработаем. Что со Степанычем?

Майор продолжал ворчать, объясняя, что он не комитетчик, а честный бывший мусор. Вместе с Сашкой перевернули неподвижное тело.

Бригадир застонал. Жив. Тогда оклемается.

— Давай отнесём. Колян, помогай.

Колька сидел на земле и тихо скулил.

— Колян, твою мать. Очнись. Всё кончено.

Парень вскочил.

Втроём дотащили бригадира до вагончика.

Внутри было тепло и полно дыма. Яичница сгорела. Пришлось распахнуть дверь настежь.

Уложили стонущего Степаныча:

— Ну ты как?

— Хреново. Деньги взяли?

— Взяли. Я отдал.

— Правильно. Убили бы всех, гады.

Майор выбросил сковородку на улицу и плотно запер дверь. Внутри уже выстыло. А может, это была реакция.

Сашку знобило. Он накинул телогрейку и сказал:

— Прикинь, я ведь и не думал говорить про майора. Будто кто-то подсказал слова. Забрался в мою голову и говорит: «Скажи, мол, так».

Володя с пониманием посмотрел на товарища:

— И то правда. Не твои это речи. Помнишь, в церкви батюшка говорил, что ангел-хранитель у каждого сидит на плечах. Может, это твой вступился. И всех спас.

Неожиданно заговорил Колька:

— Они Степаныча… А я испугался. Он ко мне подошёл. Всё, думаю, конец. А он…

— Успокойся, всё кончено.

Колька вдруг задрал голову и завыл.

— Ты что?

— У меня не будет мотоцикла! Суки!

— Хрен с ним, с мотоциклом. Живой, главное.

Вдруг Сашке показалось, что с улицы донеслись какие-то звуки. Нет, вроде тихо.

Степаныч вновь застонал:

— Пить дайте.

Майор подал кружку.

— Да не воды, водки.

Вот что значит бригадир! Голова! Хотя и битая. Быстро разлили всем по кружкам.

Выпили молча. Каждый знал, за что пьёт. За жизнь!

Майор включил транзистор.

«Я счастливый, как никто…» — хриплым голосом спел певец.

— Сделай громче.

«Я счастливый тем, что я живу…».

Вот это да, про них поёт. Правду.

Выпили еще. Закусывали колбасой.

— Чего-то дыма много, — заметил майор. — Может, проветрить?

— Ага.

Володя толкнул дверь. Она не открывалась. Ударил плечом. Дверь была подпёрта чем-то массивным.

С улицы раздавался странный хруст, будто разламывали хворост. Сашка понял: вагончик горит.

Колька выбил окно, но дальше была прочная металлическая решётка, которую они сами ставили. Теперь грохот огня стал отчётливо слышен.

— Бери «болгарку», распилим решетку, — закричал Володя.

«Так счастливым и уйду…» — прохрипел певец, и провод расплавился.

Сашка видел, как огонь снаружи охватил Кольку, торчавшего у окна. Тот страшно завизжал, заметался по вагончику. Через мгновение всё вокруг пылало. Воздух стал как кипяток, заваренный чёрным чифирным дымом. Сашка задохнулся прежде, чем огонь коснулся его плоти.

Барон вынырнул из видения. В ноздрях остался смрад. Вот как бывает. Казалось, всё было просчитано логично. Зачем надо было убивать парней? Что, если бы он не вмешался? Вдруг выжили? Ну набили бы им морду. Хотя вряд ли. Всё равно смерть. Жизнь большинства задана раз и навсегда, и мироздание редко даёт возможность менять сценарии. Что на роду написано, так и будет. Вот и дают сбой вроде бы безукоризненные планы вмешательства.

Анри сладко потянулся. Суставы хрустнули. Не вышло бы похожей осечки и с Софией.

Глава 4.

В которой мы вновь погружаемся в далёкое прошлое Анри и узнаем, как он получил титул барона

Солнце перевалило вершины скал и, сгорая от любопытства, заглянуло в узкую, вечно покрытую мраком долину, зажатую отвесными скалами. Оно не баловало ущелье Горж-дю-Тарн своим вниманием и по опыту знало, такие укромные места скрывают много тайн. Среди кустарников, чудом уцепившихся за каменистые склоны, сноровисто прошмыгнули солнечные зайчики и нырнули в воды капризной и вечно раздражённой реки. Она встретила небесных посланцев змеиным шипением, принялась злобно плеваться, брызгать пенной слюной, как юродивый на городской площади при виде солдат.

Часть брызг попала на ноги Анри. Он стоял у воды на островке, с трудом вмещавшем мрачное приземистое строение за спиной. Мшистая растительность, безразличная к солнечному свету, густо облепляла береговые валуны, превращая их в коварно скользкие ловушки.

Анри поднял голову, прищурив ослеплённые отблеском глаза. Вытер окровавленные руки о грубую спутанную бороду только что отрубленной головы.

— Двадцать восьмой, — удовлетворённо констатировал он.

— Ваша светлость, этот был последний. Вы убили всех, — с восторгом воскликнул худой костлявый парень, облачённый в истрёпанные лохмотья, все в бурых пятнах и дырах.

Его костлявые плечи загибались вперёд, а голова на тощей шее казалось вздёрнутой, как у висельника. На бледном лице кровавой раной зиял приоткрытый рот, открывая почерневшие остатки зубов.

Несмотря на