Совет был хорош. Тео был старшим из сыновей короля, а на войну еще не ходил. Сына же Хлодвига били все, с кем он только ни воевал.

— Да, так и делаем, — сказал. Хильперик. — Принца Теодеберта найдите, пусть сразу ко мне идет. И побыстрее.

Последнюю фразу он сказал слуге, который с поклоном бросился исполнять приказание повелителя. Король страшно не любил, когда медлили с его распоряжениями. То, что происходило потом, редко кого оставляло равнодушным. По последней моде, пришедшей из Константинополя, король повадился виновным вырывать глаза. Ему оттуда в подарок для этой цели даже специальный прибор привезли, в виде глубокой ложки. Теперь палачу не нужно было проводить эту процедуру ножом. Цивилизация все-таки проникала в глухие леса Нейстрии, пусть и не совсем привычным способом.

А на губах королевы змеилась коварная улыбка. Она прекрасно помнила про то обещание, что дал юный принц своему дяде. Она, Фредегонда, ничего и никогда не забывала.

— А мы верим нашему брату? — вопросительно посмотрел на свою жену король, уже прекрасно зная ответ.

— Да ни на медный нуммий, — решительно сказала та, тряхнув гривой волос. — Эта церковная крыса предаст нас при первой же опасности.

— Думаю, ты права, — задумчиво сказал Хильперик. — Это на него так похоже. Но тогда, моя дорогая, города в Аквитании у нас удержать не получится. А это все меняет.

Не прошло и трех месяцев, как принц вышел в поход. Армия Теодеберта громила Аквитанию так, как, пожалуй, в последний раз это делал «Бич божий» Аттила. Дымы пожарищ устремлялись к небу, приводя в ужас горожан, которые смотрели со стен, как в пылающие угли превращаются окрестные деревни и виллы. Ненасытное войско даже убирало урожай, чтобы обмолотить и съесть то, что они не сеяли. Вырубались сады и виноградные лозы, что входили в свою лучшую пору долгие годы. Скот гигантскими табунами погнали на север, в Нейстрию, не оставляя на разоренной земле ничего. Даже крестьян, что по праву войны становились рабами, погнали на север, обрабатывать запустевшие после походов Сигиберта земли. Королю нужны были рабочие руки. Королю нужны были подати. Королю не нужен сильный богатый сосед. Пусть лучше там будет пустыня, чем лютый враг получит хоть один лишний мешок ячменя.

Процветающий край в считанные месяцы был превращен в пепелище, и лишь города, откупившиеся от разорения, с ужасом ждали голодную зиму. Даже церкви и монастыри не избегли злой участи. Северяне уничтожили все церковное имущество, что попалось им на пути. Все святые места были разорены, как будто не христианский король пошел войной, а нечистые язычники, как в стародавние времена. И даже священники и дьяконы были убиты без всякой пощады, если пробовали утихомирить буйных воинов, озверевших от крови. Участь невест Христовых была особенно страшна, и она ничем не отличалась от той, что приняли остальные женщины в тех землях.

Теодеберт разгромил войско герцога Гундовальда, присланное из Австразии, и ушел победителем в Нейстрию, оставив в городах небольшие гарнизоны. Больше там взять было нечего. Добрый король Гунтрамн не вмешивался. Он с удовлетворением наблюдал, как его братья рвут друг друга. Чаша весов снова пришла в равновесие, и он был доволен.

* * *

И вновь грех второй, предательство. Шесть месяцев спустя. Год 6082 от Сотворения Мира (574 год от Р.Х.). Королевство Бургундия. Недалеко от Труа

Король Сигиберт был в бешенстве, и он ждал своего брата. Перед ним, за рекой Сена, была Нейстрия, но удобной переправы в этих местах нет. Цвет его дружины погиб в прошлом году, и королю пришлось снова призвать из-за Рейна толпы тюрингов и саксов, что тысячами хлынули из своих лесов, как только появилась возможность пограбить нетронутые земли. Дикое стадо, которое Сигиберт с огромным трудом держал в узде, имело один большой плюс. Ему было не жалко этих людей. Бескрайние леса выплескивали охочих до добычи германцев в любых количествах, и новые воины подрастали на смену убитым, словно грибы после дождя.

Огромное войско расположилось лагерем, который занял не одну тысячу шагов. Войско, что говорило на нескольких языках, не смешивалось между собой. Саксы были рядом с саксами, а бавары — с баварами. Франки тоже стояли наособицу, свысока поглядывая на полудиких язычников. Их было мало в этом походе, но это была лучшая часть армии.

Войско Гунтрамна расположилось невдалеке. Оно не нападало, но и не давало пройти вглубь страны, где была удобная переправа. Такова была договоренность короля Гунтрамна с его братом Хильпериком. Они поклялись друг другу в дружбе, и стали союзниками.

Сигиберт назначил встречу бургундскому правителю, ему было, что тому сказать. Простой полотняный шатер укрывал короля от весеннего солнца, и он медленно накачивался вином, опрокидывая в себя кубок за кубком. Когда прибыл Гунтрамн, он был уже изрядно навеселе. Только весельем это назвать было сложно. Сигиберт был в ярости.

— Здравствуй, братец, — зыркнул он тяжелым взглядом на бургундского короля.

— И тебе здоровья, Сигиберт, — ответил тот. — Как жена, как дети? Здоровы ли?

— У меня все хорошо, слава Богу, — хмуро ответил Сигиберт. — Да вот только родной брат предал, даже не знаю, как мне теперь поступить.

— Понимаю тебя, у меня похожее горе, — кивнул Гунтрамн. — Старший брат совсем распоясался, распоряжается там, где его не просят. Смуту в церковных делах устраивает, епископов в смятение приводит. Назначает, кого попало.

— Я в своих землях распоряжаюсь, — рыкнул Сигиберт.

— Твой Промот моему епископу подчиняться должен был, братец, — парировал Гунтрамн. — Да ты, видно, запамятовал. И Григория того ты в сан возвел не по церковным канонам. Впрочем, это достойный человек, пусть сидит. Но мы с тобой одно мнение имеем, а духовенство — другое. Смута может быть, братец.

— Да плевать мне на них. Я король. Кого хочу, того и назначаю, — Сигиберт смотрел на брата налитыми кровью глазами.

— Епископов народ и духовенство выбирает, а ты только утверждаешь, — покачал головой Гунтрамн. — Да ты, я смотрю, высоко взлетел, брат. Совсем обычаи наши не уважаешь. Уже и в божьи дела стал вмешиваться. Смотри, господь покарает за гордыню твою.

— Смотри, чтобы я тебя не покарал, — со злостью заявил ему брат. — У тебя три дня. Либо отводишь войско от брода, либо я на тебя пойду. Ты все понял?

Гунтрамн побледнел. Он не хотел биться с воинственным братом, он хотел лишь запугать его своим союзом с Хильпериком. Ведь тогда он потеряет цвет своей армии, а его земли будут разорены. Даже если он победит, германцы, как ненасытная саранча, опустошат потом его