— Я не могу перестать думать о твоей киске и о том, капает ли с нее, — грубо произнёс я, надеясь заставить избалованную принцессу застесняться, но она только сглотнула.

— Ничто не мешает тебе узнать, — она прошептала.

Я был уверен, что ослышался. Я коснулся ее бедра, и после краткого напряжения она смягчилась под моим прикосновением.

— Что ты делаешь? Думаешь, что сможешь соблазнить меня, чтобы я помог тебе? Как часто я должен говорить тебе, что это не сработает?

— И даже, если не сработает, разве не стоило бы попробовать на вкус испорченную принцессу?

Блядь. Я не мог устоять. Погладив ее по верхней части бедра, я провел пальцами под боксерами. Теплое дыхание Марселлы коснулось моих губ не выдохе, когда мои пальцы скользнули под ее нижнее белье. Я подавил стон от ощущения ее шелковистой теплой плоти. Ее киска была такой чертовски мягкой. Она затаила дыхание, когда я провел указательным пальцем по ее входу. Кончиком пальца я обнаружил тонкий намек на влагу между ее половыми губами.

— Блядь, — простонал я.

Решив подразнить ее еще больше, я провел пальцем вверх и вниз по ее киске.

Ее дыхание все еще было медленным и контролируемым, но участилось, когда я начал играть с ее киской, поглаживая ее указательным и средним пальцами и проводя суставами пальцев по ее клитору. Она начала тяжело дышать, и вскоре мои пальцы стали скользкими от ее возбуждения. Я не мог устоять. Погрузив в нее один палец, я подавил проклятие. Она ощущалась так, словно я умер и попал в рай. Она была так напряжена, что мне вспомнились слова Коди. Возможно, он прав. Дерьмо, я неторопливо касался ее пальцами, желая насладиться каждым мгновением этого. Она схватила меня за плечи и начала двигать бедрами в такт моим пальцам, соприкасаясь о мою ладонь своим клитором. Я замедлился, и, как я и надеялся, она потерлась о мою руку, снова и снова вводя мой палец в себя. Мой член был готов взорваться.

— Не останавливайся, — хрипло прошептала она.

— Черт, ты действительно думаешь, что что-нибудь остановит меня от касаний тебя пальцами, пока ты не кончишь, не истекая сливками? Я бы даже продолжал это делать, если бы у меня отвалились пальцы.

— Заткнись, — простонала она, затем резко втянула воздух.

Я задвигал пальцами быстрее, почти опьяненный от ее стонов и ощущения ее тугих стенок вокруг пальца. Я добавил второй, мой член дернулся от ее резкого выдоха. Ее губы нашли мои для нескоординированного поцелуя.

А потом она взорвалась криком, ее стенки сжались вокруг моих пальцев. Ее оргазм был подобен неудержимой лавине, ее соки стекали по моим пальцам и запястью.

— Капает, — прохрипел я.

Марселла только тихо застонала, когда я продолжал медленно входить и выходить из нее, продлевая оргазм. В конце концов я остановился, но оставил пальцы внутри нее, наслаждаясь случайными спазмами, которые охватывали ее стенки. Я вышел и поднес их к губам, облизал дочиста, убедившись, что она слышит, что я делаю.

— Это отвратительно, — прошептала она.

— Вынужден не согласиться. — я ухмыльнулся, вдыхая ее аромат после оргазма. — Я все еще не уверен, что это не сон.

Марселла легла на спину.

— Уверена, что ты бы кончил во сне.

Я рассмеялся, даже если мой член пульсировал от неистовой потребности.

— Это не принесет тебе дополнительных очков.

Она наклонилась и нежно поцеловала меня в щеку.

— Спи спокойно, Мэддокс. Не могу дождаться, когда снова услышу, как ты шепчешь мое имя во сне.

Блядь.

Конечно, она мне приснилась, и я проснулся со стояком. Возможно, кровь не покидала мой член не протяжении всей ночи. А яйца предательски болят. Быстро приняв душ, я гордо расхаживал совершенно обнаженный по своей комнате, закончив играть в кошки-мышки с Белоснежкой.

Она следила за моими движениями с возмущенным выражением лица, но в ее глазах было то же желание, что и у меня. Вскоре мой член вновь затвердел. Взгляд Марселлы остановился на пирсинге у основания и на кончике. Последнее на самом деле было результатом проигранного пари, но я быстро понял, что мне нравится ощущение прохладного металла, и девушкам тоже.

Очарование Марселлы определенно того стоило. Я погладил пирсинг у основания, привлекая ее внимание.

— Этот пирсинг расположен так, чтобы стимулировать клитор, — сказал я, мой голос был грубее, чем обычно. — А этот, — продолжил я, дотрагиваясь до пирсинга на кончике. — Стимулирует точку G.

Марселла ничего не произнесла, но после прошлой ночи она не могла притворяться, что я ее не возбуждаю. Я знал, что вновь найду ее мокрой, если прикоснусь к ее киске.

Прошлая ночь с Мэддоксом стала откровением. Его простое прикосновение воспламенило мое тело. Быть может, потому что я изголодалась по касаниям.

Я боялась, что после этого почувствую сожаление, но сожалеть о том, что ты хочешь повторить, казалось лицемерием. Я пыталась утешить себя тем фактом, что нахожусь в экстраординарной ситуации, о которой нельзя судить по стандартным правилам. И все же в глубине души я задавалась вопросом, было ли это единственной причиной моего желания.

Когда я вышла из ванной той ночью, Мэддокс лежал, растянувшись на кровати, наблюдая за мной с голодной улыбкой.

Он был только в боксерах, демонстрируя свое мускулистое, покрытое чернилами тело.

Я притворилась равнодушной.

— Эрл сказал, что он доберется до места с твоим стариком. Это может быть одна из наших последних совместных ночей.

Мое сердце забилось быстрее.

— Серьезно?

— Не можешь дождаться, когда избавишься от меня? — он спросил.

Удивительно, но я хотела больше времени провести с Мэддоксом, каким бы приводящим в бешенство он ни был. Будучи запертой в спальне Мэддокса, вдали от отвратительных байкеров, я почти забыла об опасности, в которой находилась. Это казалось странной версией творческого отпуска вдали от моей обычной жизни.

— Может, стоит использовать сегодняшнюю ночь на поедание твоей киски, прежде чем ты вернешься к своему жениху.

— Он бывший жених, — немедленно ответила я.

Джованни никогда не пробовал меня на вкус между ног, только пару раз прикасался ко мне через джинсы (потому что боялся, что я буду голой, если мой отец ворвется в комнату), но этот опыт не доставил мне удовольствия. Тем не менее, учитывая, что его язык ощущался так, словно золотая рыбка боролась за свою жизнь на суше у меня во рту всякий раз, когда мы целовались, я не слишком стремилась, чтобы он оказался у меня между ног. Я не достигала пика несколько раз, когда он прикасался ко мне, что стало ударом по его уверенности, и в чем он обвинил меня, желая подождать до моей первой брачной ночи... по крайней мере, подсознательно. Конечно, это полная чушь.