Шрифт:
Закладка:
— Для меня есть нечто большее, чем просто ходить по магазинам. Ты меня не знаешь.
— Тогда просвети меня, Белоснежка.
— Моя жизнь не сказка, так что перестань меня так называть.
Моя ухмылка стала шире от ее очевидного гнева.
— Жаль, уверен, что большой злой волк с удовольствием съел бы тебя.
Румянец пробежал по ее шее и щекам, делая ее еще больше похожей на принцессу из сказки.
— Я изучаю маркетинг, и я одна из лучших.
Я не мог перестать ухмыляться.
Она нахмурилась.
— Полагаю, ты видишь себя большим злым волком, Бешеный Пёс?
Я бы определенно с удовольствием съел ее.
Она покачала головой и стала очень тихой.
— Прошло уже больше недели. Когда это все закончится?
Я больше не спрашивал Эрла. Он наказывал Витиелло молчанием, надеясь, что этот мудак умрет от беспокойства за свою дочь. И я был не против провести еще несколько дней с Марселлой.
Моя улыбка погасла.
— Скоро. Когда твой старик умрет.
Она закрыла глаза.
— Что бы тебе потребовалось, чтобы отказаться от своего плана?
— Не трать свое время на поиски способа убедить меня. Я не стану лгать, мои сны наполнены образами твоего обнаженного тела поверх моего, но даже это не изменит моего мнения, так что не пытайся манипулировать мной с помощью секса.
— Никто ничего не говорил о сексе, — пробормотала она. Затем с любопытством наклонила голову. — Так ты бы предпочел, чтобы я не пыталась тебя соблазнить?
— Я ждал каждую гребаную ночь, когда ты наконец попытаешься, но не делай этого ни по какой другой причине, кроме как потому, что ты этого хочешь.
— Словно тебя волнует, почему я сделала бы шаг к тебе.
Я ухмыльнулся.
— Я бы не стал, если бы оказался между твоих бедер. Но я хочу избавить тебя от разочарования, если ты не получишь от этого ничего, кроме грязного, потрясающего секса.
— Если бы секс это все, чего я хотела, я могла бы переспать с большим количеством сексуальных парней, чем я могу сосчитать. Мало найдется мужчин, которые не согласились бы провести со мной ночь.
Без сомнения...
— Возможно, ты не выбрала одного из них, потому что все эти мужчины съежились бы перед твоим отцом. Я первый парень, который его не боится, и, признай это или нет, тебя это заводит.
Она не стала отрицать, только посмотрела на меня так, что во мне вспыхнуло желание.
Я залезла на подоконник, выглядывая наружу. Как это часто бывало, я пыталась найти ориентиры, которые могли бы подсказать, где я нахожусь, но лес вокруг клуба ничего не давал. После десяти дней в руках байкеров я начала терять надежду, что папа и Маттео найдут меня. В коридоре скрипнула половица, заставив напрячься. Всякий раз, когда Мэддокс отсутствовал, мои нервы находились на пределе. Каким бы безумным это ни было, он защищал меня. Я видела взгляды, которые бросали на меня другие мужчины, голодные и полные ненависти. Я не могла ожидать от них милосердия, и хотя я хотела бы сказать, что не желала их милосердия, я прибывала в ужасе от того, что они могли со мной сделать.
— Ох, избалованная принцесса, где ты прячешься? — позвал Коди певучим голосом.
Это было его любимое хобби: прятаться перед дверью, когда Мэддокс уходил, и мучить меня комментариями о том, как он меня изнасилует. Он издавал громкие фыркающие звуки.
— Я чувствую запах этой итальянской киски. Позволь настоящему мужчине заполнить эту грязную дырочку.
Я постаралась не издать ни звука. Может, тогда он уйдет. Вместо этого он подергал дверную ручку. Хотя я знала, что он нарочно пытается напугать, я не могла не испытывать беспокойства. Только дверь и уважение байкеров к Мэддоксу спасли меня. На то, и другое я не хотела бы полагаться.
Чем дольше длился мой плен, тем выше шансы, что Эрл Уайт в конце концов сорвется и причинит мне боль, тем самым надавив на папу. Я не хотела ждать, пока это произойдет, но бежать без помощи Мэддокса бесполезно.
Он ясно дал понять, что не поможет мне, что бы я ни делала, но в этот момент я подумала, не следует ли мне проверить его теорию. Я слышала, как он бормотал мое имя во сне по ночам.
Рев двигателя повернул мою голову в сторону подъездной дорожки, и я не смогла сдержать улыбку, когда заметила Мэддокса на его Харлее, остановившегося перед крыльцом. Он снял шлем и провел рукой по своим непослушным волосам. Я должна признать, что вид Мэддокса, сидящего на своем звере мотоцикле, был странно привлекательным. Даже его байкерский образ с косухой хорошо смотрелся на нем. Он слез с байка и посмотрел в окно. Наши глаза встретились, и мой живот дернулся так, что я даже не хотела анализировать. Я отвернулась от окна, будто мне было все равно, что он вернулся, но всепоглощающее облегчение в теле говорило совсем на другом языке.
Было темно, и тепло Мэддокса было повсюду. В конце концов я перевернулась. Я с трудом могла разглядеть его силуэт. Занавески не пропускали слишком много лунного света. Мэддокс хотел меня, и даже если бы я никогда не призналась в этом, я испытывала влечение к нему. Даже заводилась, как он говорил. Я могла следовать своему желанию и надеяться, что оно спасет меня, или могла отказать себе в том, чего я хотела, и положиться на других, чтобы они спасли меня. Может, я и была избалованной принцессой, но я не нуждаюсь в принце, который пробудит меня от вечного сна.
Темнота, казалось, окутала нас коконом, полных возможностей. Я лег на спину рядом с Марселлой. От нее пахло неприятностями и искушением. Она подвинулась, и теперь ее колено слегка коснулось моего бедра, и это прикосновение, казалось, наэлектризовало все мое тело. Ее близость приводила меня в смятение. Она была теплой и так чертовски близко.
Спать рядом с ней каждую ночь было пыткой. Эрл упомянул, что скоро свяжется с Витиелло, чтобы произвести обмен, и вместо того, чтобы с нетерпением ждать возможности отомстить, я думал только о том, что потеряю Марселлу еще до того, как она у меня появится. Я был таким придурком.
— О чем ты думаешь? — она спросила.
— Что я жалею, что вообще пригласил тебя в свою комнату, — сказал я.
— Почему?
У меня было такое чувство, что она знала о своем влиянии на меня. Для меня было почти невозможно не смотреть на нее, не фантазировать о ней днем и ночью.
— Думаю, ты догадываешься, — сказал я хрипло.
Она придвинулась, но все равно только ее колено касалось меня. Мне хотелось перевернуться и прижать ее к себе, поцеловать, попробовать на вкус, особенно киску, о которой я мечтал.
— Догадываюсь?
Мое терпение лопнуло. Я перевернулся, приблизив наши лица невероятно близко. Даже ее дыхание было сладким, когда она резко выдохнула. Я не прикасался к ней, хотя каждая частичка меня жаждала этого.
