— У Кирилла есть отец, владеющий несколькими бизнесами, какой другой помощи ты ожидала увидеть? Такую, какую давал тебе Юра? Посасывать писю от безденежья, но зато сказку ребёнку на ночь читать? Я считаю, что должна быть и забота о сыне, и финансовое благополучие.

— Прекрати.

Саша разворачивается корпусом назад и смотрит мне прямо в лицо.

— Мне надоели твои выпады, Настя. Мы рассказали друг другу всё. Я стараюсь быть отцом, а это чертовски сложно, когда ты в принципе стал им только месяц назад. Я стараюсь сделать всё для того, чтобы ты мне начала доверять. Хочу расположить тебя к себе, показать, что полностью открыт. А что делаешь ты? То идёшь на встречу, то отталкиваешь. Пытаешься мстить? Поверь, у тебя чертовски плохо выходит.

— Ничего не пытаюсь.

— Тогда что происходит? Что ты пытаешься сделать?

— Понять себя и свои чувства, Дронов! Вся твоя нежность, забота, проявление отцовских чувств, заставляет меня снова влюбляться в тебя! А дело в том, что я не хочу тебя любить! Не хочу, слышишь?!

Тут Кирилл просыпается и начинает хныкать. Хватаю ребёнка и выхожу из машины направляясь домой, оставляя позади себя обезоруженного Дронова, который не смог мне ничего сказать в ответ.

18 — глава

С Дроновым мы пересеклись всего один раз за всю неделю и то, только когда отводили Кирилла на сдачу анализов. Не было от него и слова лишнего сказано. Саша держался в стороне от меня, словно между нами никогда и ничего не было, постоянно печатая что-то в телефоне.

Лев Борисович помог с переездом. Вещей у нас с Кириллом было не много, поэтому старенькая ауди справилась с своей задачей. Квартира оказалась в новом комплексе и только самому Дронову известна цена за квадратные метры. «-Миллионов двадцать, не меньше» — сказала Тонька осматривая дом.

Шикарная огромная кухня, три комнаты, современный ремонт. Детская вообще была до тошноты идеальной. Дронов продумал каждую деталь и мелочь. Сын сразу же завизжал от восторга, как только вошёл в комнату.

— Папочка постарался, малыш. — Первое, что произнесла я, войдя в квартиру. Это было неосознанно и так тихо, что я и подумать не могла, что Кирилл услышит.

— Папа? — Спросил мальчик.

— Да, сынок, папа.

Кириллу чуть больше двух лет, и он уже вполне большой мальчик, чтобы понимать о чём идёт речь. Вчера он мне задал вопрос: «- Мама, Саша папа?». Скрывать не стала, ответила, как есть. Ждала любой реакции, но только не восторженный взгляд.

Марина, няня о которой рассказывал Дронов, оказалась вполне милой женщиной. Кирилл привыкал к ней относительно не долго, всего пару дней. Хотя обычно ему требовались недели.

Когда настал день интервью, я не могла усидеть на месте. Такое важное событие и без меня? Уверена, Марк напортачит! Как бы не пыталась меня отговорить Тонька, я всё равно поехала к ним. Я просто должна была убедиться в своей теории! Уверена, без меня, у них всё пошло по тартарары.

— Вы готовите проекты заранее или работаете по факту? — Задаёт вопрос интервьюер.

— Как вы ра-работаете? — Заикаясь переводит Марк.

Серьезно? Он же опускает саму суть вопроса! Видно, что нервничает, но это не оправдание. Дронов сводит брови к переносице и вопросительно смотрит на нервно сглатывающего слюну Марка. Парень же, чуть ли не бьётся в истерике. Углубляет взгляд вдаль и видит меня. Поднимает руку и быстро ей машет.

— Извините, у-у нас зам-мена! — Говорит на немецком всё так же заикаясь.

Смотрю на Сашу, тот на меня. Сверлим друг друга взглядами. Кто первый сдастся? Он попросит сесть на место Марка, или же я без слов сделаю всё сама? Долго не удалось поразмышлять. Не получилось насладиться моментом. Дронов сдался первым.

— Насть, помоги своему беспомощному коллеге, пожалуйста. — Говорит, а сам сверлит взглядом Марка. — Кажется кто-то уволен с завтрашнего дня.

— Александр Николаевич… — Хочет оправдаться парень, но ему не дают шанса.

— Вон! — Рявкает. — Насть, пошевеливайся. Люди ждут и не понимают, что происходит.

Быстро подбегаю и сходу включаюсь в процесс. Всё идёт, как по маслу. Мы даже успеваем с интервьюерами обменяться парочкой шуток. Моя улыбка не сходит с лица. Я уверена в себе ровно до того момента, пока не почувствовала касание пальцев по позвоночнику. Дронов с невозмутимым лицом ласкал мою спину. Кожа в момент покрылась мурашками, и наглец это заметил.

Он буровил меня взглядом, такое было ощущение, что Саша готов стянуть с меня одежду и взять в прямом эфире. Его рука легла на моё колено и поползла вверх по бедру, от чего я залилась краской, и резко стиснув ноги метнула на мужчину строгий взгляд.

— Всего доброго. — Выключаю трансляцию и смотрю на Дронова. Тот сидит с широкой улыбкой на лице. — Это что сейчас было?

— Ты спасла интервью. — Поясняет он и чешет затылок. — Марку выговор.

— Он не виноват. Марк прекрасно знает немецкий, просто разговор ему плохо даётся. Слишком сильно нервничать начинает. И ты об этом знал! И именно из-за своей гордости взял его на моё место! В чуть не случившемся крахе, виноват исключительно только ты!

— Не защищай его. — Достаточно серьезно просит Саша и заправляет мне за ухо локон волос. А что, собственно, происходит? Он под чем-то? Что изменилось за неделю, которую мы не виделись?

— Саш, ты ничего не путаешь? — Мягко убираю его руку от моего лица. — Мы родители, а не любовники.

— Надоело пытаться тебе угодить. — Говорит и снова натягивает на лицо улыбку. — Решил не учитывать твоё «хочу» и делать, как велит душа.

— Что это значит? — Хмурюсь и напрягаю ноги, готовая в любой момент вскочить и убежать.

— Значит, что ты моя. — Хватает кисть моей руки. — Не пытайся убежать, знаешь же, что всё равно найду.

— Дронов, перестань употреблять запрещенные вещества! Они атрофируют твой мозг. — Всё же вырываю руку, скорее всего он просто позволил это сделать, встаю на ноги и иду к выходу.

— Не обманывай сама себя. — Кричит в след. — Я всё сделаю для вас. Ты нужна мне, Дронова.

— Андреева! — Фыркаю.

— Не на долго.

Сажусь в новенькую машину с полнейшим шоком. Это вообще, что сейчас было? Его покусали демоны? С чего вдруг такое резкое проявление интереса и чувств? Завожу машину и хочу уже трогаться с места, как на пассажирское сидение падает тело.

— Дронов, ты меня пугаешь! Отвали. — Ругаюсь, а затем взвизгиваю, потому что рядом оказывается совсем не Саша. Леденящую душу глаза, шрам над бровью. Когда-то симпатичное мне лицо, а сейчас вгоняющее в неумолимый страх. — Юра?

— Стартуй,