— Если вам для этого понадобится какая-то помощь, то можете обращаться. Будьте уверены, я и отец можем довольно много. И… — тут Анна сообразила, что полковник еще не закончил. — Вы не сказали про третью причину.

— Точно, — Макаров хитро улыбнулся. — И, в-третьих, вы симпатичная.

Девушка все-таки покраснела. Прав был отец, когда просил ее быть осторожнее и предупреждал, что у военных есть странное и необъяснимое умение влюблять в себя. Но… Полковник поставил ее красоту только на третье место, и для Анны дело тоже было важнее всего.

* * *

После небольшого комплимента моя новая знакомая легко согласилась завершить наше знакомство танцем. В процессе мы договорились, как именно я завтра передам бумаги и как мы сможем в дальнейшем поддерживать связь. А заодно… Во время одного из проходов я почувствовал, как нас с Анной прожег чей-то яростный взгляд. Когда мы закончили, я уже внимательнее вгляделся в тот конец зала и действительно обнаружил там свою так и не состоявшуюся половину. Она была все так же массивна и величественна, словно вавилонская башня, способная лишить неподготовленного человека дара речи, а рядом все так же молча держался доктор Стелин.

Моя добыча.

Я на всякий случай огляделся по сторонам, проверяя, не появилась ли княжна Гагарина, но… Она, кажется, решила пропустить этот вечер. Жилинский? Тоже нет. Что ж, тогда время возвращать свое. С широкой улыбкой я двинулся к этим двоим. Меня почти сразу заметили, но сразу же отвели взгляды в сторону, словно намекая, что не хотят общаться. Милые условности высшего света, которые я предпочел не заметить.

— Доктор Стелин, а я к вам с документами, — подобравшись к парочке, я сунул в ладонь растерявшемуся начальнику госпиталя составленный еще Короленко список.

— Что это? — тот попытался дернуться, но схваченный лист даже и не подумал отпускать. Вот она, абсолютная привычка любого бюрократа: бумажки превыше всего.

— Это официальный список того, что было в моем поезде на момент его передачи вашему госпиталю и чего не было после.

— Вы… — доктор сглотнул. — Обвиняете меня в воровстве?

— Разве? Мне показалось, что пока я сказал только об ошибке. Вы же не считаете, что кто-то из ваших подчиненных мог провернуть это специально?

— Вячеслав, это низко. Мстить за то, что вас бросили, — Вера Николаевна прикрыла своего мужчину грудью, в какой-то мере это было даже благородно. Или же она просто привыкла, что бывший я никогда ей не возражал.

— Если это месть обиженного мужчины, то, уверен, доктор легко докажет свою невиновность, а меня ждет всеобщее осуждение… Виктор Семенович, может быть, как благородный человек вы не дадите мне скатиться по наклонной?

— Да… Кхм… — доктор закашлялся. — Думаю, это было бы совершенно излишним. Я прослежу, чтобы вам все передали.

— Скажу своим, чтобы ждали доставку завтра утром.

— Утром. Хорошо.

Все прошло даже проще, чем я думал. Оставив парочку выяснять отношения между собой, я поспешил отойти подальше от громогласного «Виктор, как ты мог» и дрожащего «Дорогая, это все только ради армии»… На лице была улыбка. Сегодня я сделал многое из того, что хотел. Учитывая знакомство с Анной, в сумме даже больше, чем мог бы и подумать. А то, что теперь не придется спать, ничего страшного. В походе ночами тоже было не до того, так что нечего и привыкать.

Последний взгляд назад. Княжна Гагарина с Жилинским так и не появились. В этот момент я заметил, как ко мне спешит смутно знакомый офицер из свиты Куропаткина.

— Поручик Огинский, — представился тот, а потом, почти как я Стелину, протянул мне скрученный свиток бумаги. — Ваше официальное назначение. Алексей Николаевич журил, что не подошли к нему, и просил передать.

— Спасибо.

Я развернул свиток. Это действительно было назначение меня на 2-й Сибирский, обозначение позиции, сроки, когда ее нужно было занять, и очередность подчинения… Кажется, завтра помимо всего мне нужно будет подойти и доложиться своему новому непосредственному начальнику, генералу Бильдерлингу.

Глава 13

Александр Александрович Бильдерлинг был достойным сыном своего отца, генерал-лейтенанта инженерных войск Александра Григорьевича Бильдерлинга. В 1901 году он стал генералом от кавалерии, в 1903-м император подписал акт о признании за их родом потомственного баронства, и вот бывший военный министр Куропаткин назначил именно его начальником всего Восточного отряда русской армии в Маньчжурии.

— Мы долго молча отступали. Досадно было, боя ждали… — тихо продекламировал Бильдерлинг строчки из Лермонтова. Возможно, если бы не такие успехи на военном поприще, он был бы счастлив и тем, что и дальше изучал творчество лучших поэтов уходящей эпохи.

Но сейчас он, как и многие в армии, ждал боя, причем у Восточного отряда были все шансы на успех. Два корпуса, более 60 батальонов, почти 170 орудий. Еще бы кавалерии побольше помимо тех 12 сотен, на которые барон мог сейчас рассчитывать, и было бы вообще идеально. Но судьба предпочла подбросить ему не усиление, а обузу, которая и пользы не приносит, и избавиться от нее нельзя.

— Ваше высокопревосходительство, — в двери появилось лицо адъютанта. — Полковник Макаров прибыл…

— Пусть заходит, — Бильдерлинг поморщился. Вот они, его проблемы…

— Доброго дня, — полковник зашел, с интересом крутя головой по сторонам и словно забыв про положенные по этикету слова. Как и говорила молва, дерзок и несдержан.

— Можете называть меня по имени, Александр Александрович, — Бильдерлинг нашел, как решить хотя бы часть проблем. Если он сам разрешит полковнику некоторые вольности, то ему и не придется с ними разбираться, уже проще. — Что ж, значит, вас прикрепили к Восточному отряду.

— Опять.

— Простите?

— Опять прикрепили. Когда мы с генералом Засуличем стояли на Ялу, именно мы были тогда Восточным отрядом армии.

— Вас успело помотать… — Бильдерлинг решил довериться интуиции и поговорить прямо. — Вы знаете, что я был совсем не рад переводу вашего корпуса?

— Простите?.. — теперь это сказал уже Макаров.

— Две неполных дивизии, почти без кавалерии. Пушки? Только одна батарея новых 76-миллиметровых, все остальное — старье.

— Но люди скажут, что вас было трое, — Макаров не стал спорить и даже пошутил.

Действительно, его недокорпус чем-то напоминал всклокоченного гасконца. Непритязательный вид, но шпагу держать умеет. В