– А последнее убийство произошло ведь рядом с вами, леди Нортвуд, не так ли? – неожиданно раздался мужской голос. Кора скосила глаза, следя за фигурой незнакомца, опирающегося на трость. Всего на мгновение почудилось, что это трость Чейза, но нет. Разве что обе были очень похожи навершиями в виде кошачьих черепов. То ли мода магов, то ли оба обращались к одному мастеру.

– Сэр Алан, – улыбнулась миссис Колт, откидывая за спину черные прямые волосы, – вы ходите почти так же бесшумно, как мой покойный муж!

– Сочту за комплимент, – хмыкнул тот. – И что же, леди Нортвуд, вас сильно обеспокоило происшествие?

– В достаточной степени, – вежливо ответила матушка. – Боюсь, я не смогла бы утолить ваше любопытство, сэр Алан, ибо не обладаю той пытливостью, с которой мой дражайший муж выведывает информацию из уст всякого, кто рискнет заикнуться о злосчастном деле.

– Какая жалость. Что ж, не буду мешать дамам, – сэр Алан коротко поклонился, уходя в тень.

– Вы будто бы не больно жалуете его, – отметила леди Стоун. Кора навострила уши: всегда интересно, с кем родители предпочитают не иметь дел.

– Кого? Флетчера? Полно вам! Я лишь рада, что его бедная жена, упокой Первый ее душу, не знает, как он проводит время…

– Ах! Вы ведь про…

– Миссис Колт! – матушка сверкнула карими глазами в сторону Коры, безошибочно угадывая, кто подслушивает этот разговор. – Мы не будем обсуждать подобное в приличном обществе.

– И все же, не будьте столь категоричны, леди Нортвуд, – посоветовала леди Ройс, которая также стала свидетелем разговора.

– Отчего же?

– Ведь Алан Флетчер, поговаривают, вхож в общество повыше…

– Вы про королевскую семью? – леди Стоун приблизилась к диванчику.

– А как же. На балах дюка Баррета можно встретить принца в компании, подобной сэру Алану. И ругаться со столь влиятельным магом не с руки, моя дорогая Шерил, – обратилась леди Ройс к маме.

– Вы преувеличиваете мое пренебрежение, дорогая Теодора. Это не более чем опасения. Обоснованные, хоть и не могу указать вам, что тому виной. Но, коли сэр Алан решит, что я им пренебрегаю, и намекнет о том королевской семье… Что ж… Выдавать дочь ни за юного Баррета, ни уж тем паче за принца я не собиралась. В этом Сезоне достаточно завидных женихов…

Кора от неожиданности чуть не прикусила язык. Мама умела сменить фокус разговора. Дамы оживились, принявшись обсуждать возможные брачные союзы. Совершенно незаметно матерые свахи сместили общество старых дев, заняв их уголок. Кора поспешно перешла к фуршету, чтобы послушать что-нибудь поинтереснее вопросов замужества.

Остаток приема прошел в напряженных попытках уловить среди гула голосов упоминания Аконита и Рубиновой дамы, которые нынче встречались чаще обычного, так как ни для кого не было секретом, что последний день декады – это дата восьмого убийства.

– Ну что? – спросила Кора, сидя в карете. Отец как раз забрался внутрь после беседы с одним из действующих шефов-интендантов столицы.

– Ничего. А ты ждешь? – недовольно поинтересовался отец, устраиваясь напротив.

– О чем вы? – матушка отвлеклась от ленивого разглядывания туманной улицы.

– Об Аконите, – нахмурился папа.

– Нет, лорд Нортвуд, не смейте обсуждать эти жуткие дела при мне и не приучайте к подобному вашу дочь!

– Маменька, мы и не собирались, – примирительно начала Кора, – разговаривать о подробностях или…

– Так, мисс Нортвуд, вы весь вечер были так болезненны, а как пришло время новостей, превратились вдруг в бодрую молодую леди! Как это понимать?

Кора поерзала на сиденье. Мамино недовольство просачивалось сквозь звуки голоса, отпечатывалось в мимике, чеканилось официозностью.

– Мне просто интересно дело…

– А должно быть интересно замужество! Это твое будущее, Кора, – мама устало откинулась на спинку, драматично прикрывая лицо ладонью в перчатке.

На какое-то время в карете установилось молчание. Отец задумчиво глядел за окно, а мама, казалось, задремала, устав от препирательств.

– Пап, – шепотом позвала Кора, чуть наклоняясь, – так что там?

– Именно то, что я сказал, – вздохнул отец, негромко отвечая, будто нехотя, – ровным счетом ничего.

– Не могло быть ничего. День закончился… Аконит должен был, – Кора покосилась на маму, которая что-то недовольно буркнула сквозь дрему. – В общем, так ведь предсказала Рубиновая дама, да?

– Ты веришь всему, что пишут газеты? – фыркнул отец. – Ничего путного в таких паршивых изданиях не печатают.

– Но она ведь предсказала предыдущий раз…

– Повезло. Сломанный хронометр тоже иногда показывает верное время.

Кора поджала губы и отвернулась.

– Сообщений о трупах не было, – чуть мягче произнес отец. – Но отсутствие тела не означает отсутствие преступления. Жертв не всегда обнаруживают в день убийств. И не всегда для окружающих преступления становятся явными сразу. Иногда преступления длятся многие зимы, пока их не заметят…

– Как история с лабораторией?

– Точно. Так что не всегда преступление и его результат будут очевидны нам сразу.

Не всегда. Но Аконит обычно не задерживался. Максимум разницы между убийством и обнаружением – сутки. Увеличился ли срок теперь? А что, если преступник решил затаиться?

12. Браво

Труп не появился ни через день, ни через два, ни даже через пять. Отсутствие жертвы в намеченную дату вызвало ажиотаж. Если кто-то ожидал наступления молчания вместе с затишьем Аконита, то он оказался не прав.

Народ принялся сплетничать в два раза больше обычного, а главное, Рубиновую даму впервые упомянули в статьях. Авторы глумились над «предсказаниями неудачливой провидицы», уверяя, что она распространяет ложные сведения и препятствует полиции.

В редакцию поступили не десятки, а сотни писем к Рубиновой даме. В основном обвинительных. Также были запросы от коллег, желающих поболтать с незадачливой журналисткой.

– «Эта газетенка в очередной раз выставила себя посмешищем», – смачно зачитывал мистер Гловер, переходя от стены к стене внутри кабинета.

К счастью, Кора не наблюдала сцену воочию, но ее красочно передал Джон.

Что делать Рубиновой даме? Она и сама не знала…

Писать не хотелось. Чистые листы не смотрели на нее с надеждой, как обычно, когда ждали чернил, наполнявших их словами; листы смотрели с презрением и угрозой, словно говорили: ты не достойна оставить на нас след.

Кора была близка к сдаче в плен самобичеванию, потому ей приходилось отвлекаться на самые незначительные вещи вроде очередной подготовки к очередному приему и неспешным моционам под родительским надзором.

В одну из таких прогулок наконец случилось хоть что-то…

Мама, распрощавшись с подругами, решила вернуться домой. Эмма и Кора брели следом за ней по широкой тропинке, над которой склонялись ветви деревьев, одетые в робкую свежую зелень, когда послышался топот ног.

Кора повернулась на звук, следя, как приближается щуплый мальчонка в пальтишке не