– Я подумала, не могли бы вы приютить ее в «Хейвене», хотя бы на праздники? Чтобы мы знали, где ее найти, если нам снова понадобится ее допросить. – Вера понимала, что заискивает, и ей это не нравилось. Она ненавидела просить об одолжениях.

– Извините, инспектор, но мы только что приняли еще одну женщину в экстренном порядке. Боюсь, у нас нет больше мест. – Телефон отключился.

Вера снова вышла на улицу и взглянула на «Коубл». Может быть, Ди там. Но было рано, и в баре оказалось почти пусто. Только несколько пожилых мужчин играли в домино. Ни одной женщины видно не было, и Вера понимала, что в дальний зал идти нет смысла. Это была не территория Ди. Не сдержавшись, она все-таки зашла в рыбную лавку, взяла два куска трески и картошку навынос. Даже в бумаге и в пакете еда источала запах на всю улицу между церковью и станцией метро.

Она быстро поднялась по бетонным ступенькам в доме Ди, и ноги снова заныли, как и на лестнице в бухте. «Да, Вера, лучше бы тебе побыстрее найти убийцу, а то еще станешь спортсменкой». Она постучала в дверь квартиры, но немедленного ответа не ожидала. Когда они были здесь в прошлый раз, женщина сначала проверила, кто стоит у нее на пороге. Это мог быть человек из городской службы, караулящий в коридоре, чтобы содрать с нее ренту, или чья-то разъяренная жена. Все-таки было у Ди какое-то чувство самосохранения.

Но потом Вера решила толкнуть дверь, и та поддалась. Вера не стала входить и позвала из дверей:

– Ди, ты здесь? Это Вера Стенхоуп. Я принесла рыбу с картошкой.

По-прежнему тишина. Вера оставила пакет в коридоре снаружи, снова заметив пятна сырости на стене рядом с дверью. В гостиной было пусто. Разорванный пустой пакет из-под пирожных, которые она предложила в качестве жеста доброй воли в первый раз, все еще лежал на столе.

– Ди, ты здесь?

Дверь спальни была закрыта, и Вера прислушалась, прежде чем войти. Не из приличия, а чтобы знать, к чему готовиться, если она ворвется к Ди Робсон за работой. Ни звука. Вера открыла дверь. Ди лежала на матрасе и смотрела на Веру. Она была в рабочей одежде: короткая юбка, белый кружевной топ, белые высокие лакированные сапоги. Блестящие голубые тени и немного размазанная розовая помада. Из ее шеи торчал кухонный нож. Тот самый нож, которым Вера накануне резала пирожное.

Лужа крови под ее головой и шеей оттеняла белую кожу. Она была бледно-синего цвета, кроме тех мест, где голые ноги касались матраса – там они были потемневшие, почти фиолетовые. Плоть выглядела как пластик. Вера представила себе большую надувную куклу. Женщина, похоже, умерла вскоре после их с Джо вчерашнего визита.

Вера вышла в коридор и набрала номер. Она учуяла рыбу с картошкой, и ее чуть не вырвало.

Глава 19

Кейт ждала прибытия Джорджа Эндерби. Она хотела побыстрее заселить его, потому что скоро должен был прийти Стюарт. Стоило только услышать звон его ключей в дверях, и ее сердцебиение тут же усиливалось. У них были планы. Доехать на метро до Ньюкасла и посвятить целый день культурному отдыху – сначала сходить на новую выставку в музее современного искусства «Балтик» на набережной, а потом прогуляться по Галерее Лэнг. Затем – ужин. Приятель Стюарта из Пешеходной Ассоциации[4] открыл ресторан рядом с собором. «Ничего из ряда вон выходящего, – сказал Стюарт. – Но достаточно прилично. Тем более им не помешает небольшая поддержка. Сама понимаешь». У Стюарта было не очень много друзей, но он был им верен. Ей это нравилась. Она думала, что он будет верен и ей.

А потом они взяли билет на концерт в небольшом зале центра «Сейдж». Датский поэт и музыкант с Фарерских островов. «Скорее всего, это будет чудовищно, – сказал Стюарт, – но если мы не пойдем, то можем пропустить что-то важное». Он был полон сюрпризов. Она никогда бы не подумала, что он отважится на что-то столь экспериментальное. Кейт казалось, что после брака с Робби ее мир съежился, а теперь у нее появился шанс снова его расширить. Они сядут на последний поезд до дома, и Стюарт останется на ночь. Об этом она тоже мечтала. После смерти Роба у нее только и остались что грезы; а теперь – плоть и кровь, вкус и осязание. В некоторые дни казалось, что мысли о сексе наполняли ее мозг целиком, не оставляя места ни для чего другого. Может, поэтому она и превратилась в такую паршивую мать и настолько слабо скорбела по Маргарет? Неужели ее влюбленность в Стюарта сделала ее бессердечной и холодной?

Раньше уйти из дома было бы проще простого. Кейт попросила бы Маргарет встретить Джорджа и проводить его в комнату. Маргарет сделала бы ему чаю и оставила в гостиной, как он любит. И за детьми она бы тоже присмотрела. Сегодня Райан гулял и вряд ли бы вернулся раньше Кейт со Стюартом. Она никогда не знала, где он. Иногда он просто бродил по району, определяя границы своего мира. Даже в самом раннем детстве, если его что-то расстраивало, он мог бесконечно ходить туда-сюда между мансардой Маргарет и подвалом. Хлоя сидела за столом на кухне, уткнувшись носом в ноутбук, а рядом возвышалась стопка книг, еще более внушительная, чем обычно. Но рядом с ней на столе лежал телефон, и она периодически отвлекалась на него, как будто ждала звонка. Кейт знала, каково это.

– Каникулы уже начались, – постаралась максимально ненавязчиво бросить Кейт. Стюарт никогда ничего не говорил, но она знала: он считает, что она слишком донимает детей. Хлою за то, что слишком много занимается, а Райана – что слишком мало. – Передохни чуть-чуть!

Но недавно национальный научный журнал объявил какой-то конкурс, победа в котором будет хорошо выглядеть в резюме Хлои. Так что это была ее задача на выходные. Если перед ней стояла задача, ни о чем больше она думать не могла. Кроме, очевидно, звонка, которого она очень ждала, судя по очередному быстрому взгляду на телефон. Синяки у нее под глазами выглядели совсем болезненно, и Кейт поняла, что она, видимо, опять не спала всю ночь. Из-за конкурса или из-за парня? Кейт даже не знала, что беспокоило бы ее больше.

В дверь позвонили, и она обнаружила на пороге Джорджа Эндерби с его чемоданом на колесиках, который был полон книг.

– И снова я. Просто незваный гость из поговорки. – Он обнял Кейт и расцеловал в обе щеки, как обычно. А потом сделал шаг назад, чтобы взглянуть на нее. – Очень эффектно выглядишь. Собираешься