К концу января, когда «Проект П» был готов завершить свою работу, ничего нового о российской кампании не выяснилось. Зато обнаружилась огромная сеть сайтов ложных новостей в Facebook. Некоторыми из них управляли македонские подростки, другими – американские папаши, работающие в подвалах своих домов. Диапазон статей, которыми делились пользователи, был широк: от чрезвычайно пристрастных отчетов до чистых выдумок. В одних статьях утверждалось, что Хиллари Клинтон тайно скончалась в разгар своей предвыборной кампании и ее заменили двойником; в других – что «государство внутри государства» тайно поддерживало кампанию Клинтон. Мотивы были финансовыми. Каждый клик измерялся деньгами, которые сайты зарабатывали на рекламе.

7 февраля 2017 года Стэймос подготовил брифинг для команды по политике Facebook, в котором изложил выводы проекта. В конце он дал рекомендацию: «Мы должны приложить целенаправленные усилия для предварительного расчета, понимания и реализации нестандартных межфункциональных решений». По мнению Стэймоса, было важно, чтобы компания заранее подготовилась к новой потенциальной атаке. Тем не менее для руководства Facebook главным выводом стало облегчение от того, что крупного вторжения со стороны России не было обнаружено. «Появилось ощущение, что на этом мы могли бы закрыть эту тему. По крайней мере, именно так высказалась Сэндберг, – вспоминает один из членов “Проекта П”. – Создалось впечатление, что, возможно, предупреждения Стэймоса преувеличивали проблему».

Стэймос и другие члены команды безопасности, работавшие в рамках так называемой XFN, или «межфункциональной группы», продолжали поиск следов российского вмешательства и расширили сферу своей деятельности, чтобы найти кампании по дезинформации, затрагивающие другие страны. Они уже обнаружили, что правительства активно используют платформу для продвижения собственных политических программ. В отдельном отчете, подготовленном командой XFN, Стэймос привел Турцию и Индонезию в качестве примеров правительств, которые использовали Facebook для проведения кампаний по дезинформации, чтобы повлиять на общественное мнение и выборы в своих странах или в соседних государствах.

Facebook необходимо было перейти в наступление. Было недостаточно просто отслеживать и анализировать кибероперации; следовало готовиться к битве. Но для этого требовалось радикально изменить культуру и структуру компании. Вмешательство России было пропущено, потому что разные отделы Facebook не общались между собой и потому что никто не потрудился попытаться представить, как мыслит Владимир Путин.

Стэймос представил отчеты своей команды начальству и поделился ими со Шраге и Капланом. Он знал, что без них не получилось бы заручиться поддержкой Сэндберг: если они одобряли проект или идею, это практически гарантировало одобрение со стороны главного операционного директора. Но Шраге и Каплан не были готовы к большим изменениям в компании, по словам одного из членов команды политиков, который был посвящен в эти обсуждения. «Они считали Стэймоса паникером. Он не раскрыл фактов крупного российского вмешательства, и все его предположения относительно дезинформации казались гипотетическими. Еще они знали, что, если они донесут это до Шерил и компания объявит о серьезной реорганизации, это может привлечь ненужное пристальное внимание со стороны».

Шраге и Каплан все еще не считали, что Стэймос собрал достаточно данных, чтобы можно было судить о масштабах российского вмешательства. Никто не мог сказать наверняка, оказала ли деятельность россиян в Facebook влияние на избирателей США в преддверии выборов. Так зачем тревожить американскую общественность? В обсуждениях с коллегами они утверждали, что, привлекая внимание к выводам группы безопасности, они могут также привлечь нежелательное внимание к компании со стороны законодателей в Конгрессе. Будучи частной международной компанией, Facebook не хотела ввязываться в геополитические противостояния и уж точно не хотела быть в центре таких спорных президентских выборов. Facebook была прежде всего бизнесом.

Этот образ мышления исходил непосредственно от Цукерберга. В первые дни существования Facebook, когда весь их офис помещался в небольшом лофте, фраза «Компания превыше страны» была мантрой, которую генеральный директор повторял своим сотрудникам. Его первый спичрайтер Кейт Лосс105 писала, что, по мнению Цукерберга, его компания обладает бóльшим потенциалом изменить ход истории, чем любая страна. С 1,7 млрд пользователей на платформе она на самом деле была больше любого государства. При такой картине мира компанию следовало защищать любой ценой. Без сомнения, следовало выбирать такой курс на будущее, который будет лучше для Facebook и обеспечит компании астрономический рост, вовлеченность пользователей и доминирование на рынке.

Раскрытие информации о вмешательстве России в американские выборы никак не помогло бы Facebook достичь своих целей, но предоставление информации обществу и потенциальная защита других демократических стран от подобного вмешательства казалась гражданским долгом. Команда безопасности Facebook уже понимала, как иностранное вмешательство могло бы сказаться на ситуации во Франции. В декабре они заметили, как некто на платформе под именем Leo Jefferson начал проверять аккаунты людей, близких к президентским выборам во Франции. Отследив этот подозрительный аккаунт, команда обнаружила, что российские хакеры пытаются провернуть на президентских выборах во Франции то же, что сделали в США.

Они незамедлительно связались с сотрудниками разведки в Париже, и в течение нескольких дней те предупредили Францию о возможных рисках. Тем не менее российские хакеры обнародовали тайник с двадцатью тысячами имейлов кампании Эммануэля Макрона в пятницу 5 мая, всего за два дня до выборов во Франции. Предупреждение Facebook о российском вмешательстве помогло сотрудникам разведки быстро объявить взлом делом рук России, а в новостях сообщалось, что людям не следует верить слитым письмам. Макрон победил на выборах. Для команд безопасности и аналитики угроз Facebook, в которых работали в основном люди, имеющие опыт работы на государственной службе, это была победа. Однако в Соединенных Штатах они все больше расходились с компанией в видении целей.

В апреле 2017 года Стэймос и его команда добивались публикации «белой книги» – подробного отчета для общественности о проблемах безопасности платформы, в том числе о российском вмешательстве, которое они обнаружили во время выборов. В первом варианте документ содержал целый раздел, посвященный деятельности поддерживаемых государством российских хакеров. В отчете подробно описывалось, как сеть российских агентов прощупывала аккаунты Facebook с помощью «адресного фишинга» – отправки вредоносного файла или ссылки через безобидное на первый взгляд сообщение – и собирала о них информацию. В документе приводились конкретные примеры из президентской гонки 2016 года, демонстрирующие, как Россия использовала платформу для распространения похищенных документов. Стретч согласился показать «белую книгу» Шраге и другим руководителям Facebook. И получил ответ: убрать раздел, посвященный России. По словам руководства, Facebook не могла рисковать, оглашая свое заключение о вмешательстве России в выборы 2016 года. Руководство посчитало, что в политическом смысле будет весьма неразумным становиться первой технологической компанией, подтвердившей то, что обнаружили американские спецслужбы. «Они не хотели высовываться», – сказал один из участников дискуссии.