А мне чего не раздарить немного барахло этого Бея, которому не повезло оказаться у меня на пути. С собой-то я брать ничего не собираюсь, кроме пары высокохудожественных ковров тира персидских и нескольких подушек с верблюжьим пухом.

Придется все это добро, конечно, отстирать в девяти водах, чтобы начать пользоваться дома после степных грязнуль.

Там, при небольшом свете от очага, который неплохо греет мое новое временное жилище, я рассматриваю смуглое широкое лицо воина, он смотрит на меня и видит еще две хорошенькие головки около огня.

— Так, слушай! Передашь своим, что я зову завтра в полдень всех Беев на разговор. Обещаю никого не убивать и никак не ущемлять в их правах. Все, кто приедет, вернутся обратно целыми и невредимыми.

— А о чем разговор будет? — вдруг довольно правильно спрашивает степняк.

— Так, тебя как зовут?

— Шилялис мое имя, — с достоинством склоняет тот голову.

— Хорошо, что Шилялис. А я значит просто Великий Мастер Ольг, — решаю я нагнать немного понту.

— Разговор будет о том, как вообще жить Черноземью с Великой степью и куда дальше направить своих лошадей храбрым воинам. Мне есть, что сказать вашим Беям. Запомнил?

Степняк кивает головой, показывая, что все понял.

— Подберите храброму воину красивый кинжал с ножнами и самый дорогой халат, — киваю я своим девкам.

Немного хлопот и я веду будущего посланника на выход, где вручаю ему в руку факел, потом эффектно поджигаю его с пальца и показываю направление, куда ему топать.

— Жду всех к полудню!

Степняк уходит, реально обалдевший от переменчивости фортуны. Только что висел над пропастью, готовясь к неминуемой смерти и вот уже он важный посланник, одаренный очень солидными дарами для каждого рядового степняка.

— Ладно, теперь посмотрим, куда приведет это мое действие.

Но привело, куда надо, потому что больше никаких атак на мой шатер не произошло не только ночью, но и следующим утром. Я спокойно рассмотрел в бинокль подход нескольких значительных отрядов с высокими бунчуками.

К полудню я увидел шесть высоких бунчуков и еще четыре поменьше где-то в стороне от поля битвы.

Понятно, что груды гниющей плоти никому не доставят радости, поэтому я помахал своим шестом и отправился краем склона встречать гостей. Встречаться нам больше негде, как в моем теперь шатре, поэтому я еду встречать и провожать собравшихся Беев. Ладно, что в низкой ночной температуре разложение замедляется, но через пару дней и в шатре уже не получится находиться без противогаза.

Ну, на столько времени, чтобы вести переговоры, я и не рассчитываю.

Добравшись до них, я всем собравшимся уже Беям сразу же вежливо поклонился. По местным понятиям, которые я тщательно изучил, это значит, что я приветствую гостей, как равных себе. Без поклона получается, что равными я их не считаю и готов доказывать свое доминирование, чтобы они мне сами кланялись.

Но мне это ни к чему, чтобы доминировать над командирами всего степного войска, если получится договориться, то они мои потенциальные союзники. Пусть пока считают меня беспощадным врагом, от этого мне станет только проще.

Беи отреагировали по-разному, смотрят настороженно, но кидаться пока не кидаются.

Шестеро более важных, это сквозит в каждом взгляде и движении, ведут за собой по тысяче воинов, по четыре местных отряда, значит.

Четверо попроще, и бунчуки у них пониже, и за спиной всего по двести пятьдесят-пятьсот воинов.

Спросил, где можно разговор начать, оказалось, что прямо здесь можно начать. Ко мне пока ехать не собираются, да и от своих приближенных воинов не хотят сильно удаляться. У каждого Бея с собой специальный ковер для переговоров имеется, я же постелил под свою задницу плащ и тоже сел по-восточному, как все.

Шилялиса тоже привезли в доказательство своих добрых намерений, а то знаю я их коварные повадки, снесли бы голову и все дела, обвинив в предательстве. Поэтому и обговорил такое непременное условие.

Можно долго расписывать все хитрости руководящего состава орды, их похвальбу и стремление доминировать, но через час разговоров мы разъехались. Я смог донести свои предложения до самых вменяемых степняков.

Хотя все они прямо жаждали проверить мою защиту, чтобы нанести подлый удар, чтобы ничто больше не мешало им захватить Черноземье и править здесь, как самим захочется. А не слушать мои предложения, как бы это все помягче устроить.

Что бы и волки оказались сыты, и овцы целы.

Но мнениями мы обменялись и разъехались посовещаться. Мне совещаться не с кем, а вот Беи сразу стали съезжаться, в одной кучке трое, в другой тоже трое и все мелкие тоже оказались вместе. Так называемые группы влияния явно нарисовались.

Значит у них три группы по интересам, и еще вчерашний погибший Бей явно раньше задавал тон на совещаниях и решениях, не зря он занял самое хорошее место на всем берегу реки. Что его и погубило в итоге, но пути господни неисповедимы.

Ну и мои тоже немного.

Собрались на прежнем месте через четыре часа, когда прискакал всадник с уже нормально белым флагом, просигнализировал, что есть о чем переговорить снова.

Беи решали-решали, но все же снова собрались дальше договариваться.

Опять долгие словоблудства и всякие варианты поторговаться, понемногу я отступаю от своих вообще невыполнимых требований — типа уйти без добычи обратно в свои степи и больше тут не отсвечивать.

Беи на это никак не могут пойти, их же воины не поймут приказа повернуть коней, когда столько добычи так рядом уже оказалось. Не поймут и поменяют этих Беев на более сговорчивых, про это мне не говорят прямо, но я чувствую общий лейтмотив настроения переговорщиков.

Тот момент, что я почти целиком перебил целое племя, всех его воинов, кроме может пятидесяти выживших — это как раз вызывает негативные слова, однако я чувствую, что все это тоже не всерьез.

Все присутствующие разгрому самого сильного племени довольны, и довольны весьма. Ведь теперь можно поделить земли неудачников в степи, забрать у них всю собранную добычу, даже оставшихся воинов или принять к себе, или просто послать на верную смерть во время приступа на стены Астора.

Деваться им некуда теперь совсем, большой богатый обоз не сохранить, авторитета у простых воинов никакого нет против тех же Беев с тысячами соплеменников за спиной. Поэтому и довольны разгромом присутствующие, поэтому не предъявляют мне никаких репараций, не требуют возмещения за смерть почти тысячи воинов, что это не их