– Боялась?

– Эти солдаты… они здесь из-за меня. Я боялась, что тебя поймают.

– Ну ж нет, – усмехнулся Лю. – Я бесшумен, словно горная рысь, и ловок, как дзюкайская мартышка, которая утащила банан из рук Малыша!

Кайсин прыснула в ладонь.

– Как там Жу Пень?

– Так сама у него и спросишь, он ждет за стенами.

– Что? – изумилась Кайсин. – Ты хочешь, чтобы я…

– Убежала, – закончил за нее Лю. – Ненадолго! Сегодня в городе проходит Сяо Сячжи.

– Что это?

– Как? Ты не знаешь? – теперь уже Лю удивился. – В конце каждой недели, до самого дня Солнцестояния, в городе проходят праздники. Сегодня отмечают Сяо Сячжи, день почтения предков и чего-то там еще. Весь Лоян соберется на площади, будут салюты, лепешки и рисовое вино! Неужели ты никогда не отмечала?

– Я бывала лишь пару раз, – погрустнела Кайсин, – когда Император приглашал нашу семью во дворец на празднование. Но в самом городе никогда…

– Ого… Там, наверное, было весело.

Кайсин улыбнулась.

– Совсем нет. Наоборот. Скучно, и никакого рисового вина мне не разрешили попробовать.

– Тогда собирайся. Это то, что тебе сейчас нужно! Поверь мне.

– Но как я пойду? – Кайсин поднялась с кровати и начала мерить комнату шагами. – А вдруг нас поймают? А вдруг…

– Кайсин.

Девушку вздрогнула. Лю незаметно оказался совсем рядом с ней. Так близко, что она чувствовала тепло его тела и какой-то запах, не то цветов, не то душистых трав.

– От тебя приятно пахнет, – выпалила она, разволновавшись.

– Я натерся магнолиями в вашем саду.

– Что? Моими магнолиями? Да как ты…

– Так идем или нет? – спешно перебил ее Лю.

Кайсин схватилась за голову. Никто не должен заметить ее отсутствия. Наверное. Слуги по ночам не заходят в ее комнату, и даже солдаты, что охраняют двери. Девушка больше переживала, что кто-нибудь в городе догадается, кто она, и их непременно поймают.

– В этих одеждах меня могут там узнать, – вдруг сказала Кайсин. – А чего-то… простого у меня нет.

Она почти решилась, но из страха искала причины остаться дома.

– За это не волнуйся, – хмыкнул Лю. Он подошел к окну и подобрал с пола небольшой тюк. – Я тут утащил всякую девичью одежду. Выбирал на глаз, но тебе должно подойти.

– Ох! – Сердце Кайсин забилось быстрее.

Если уж ей не избежать уготованной судьбы, то хотя бы сегодня она побудет простой девушкой. Почему она не может нарушить правила всего один раз?

– Ты пойдешь, Кайсин? – сила Лю внушала уверенность и покой.

Всего один и последний раз.

Сяо Сячжи

Лю поспешил подать руку и помог Кайсин спуститься с козырька крыши. Каждое касание ее гладкой мягкой кожи вызывало дрожь и восторг. Лю с трудом мог собрать мысли воедино и найти безопасный путь из поместья. Он искал возможность взять ее за руку еще раз, и из-за этого они чуть не нарвались на патрулировавших сад солдат.

Синий дворец кишел ими, словно муравьями. Они ходили по узким каменным тропинкам между деревьев, по двое и по трое, освещая себе путь лампами. Беглецы кутались в тенях раскидистых кустов, затаив дыхание каждый раз, когда мимо проходили очередные стражники в черных доспехах Нефритового легиона. Лишь пробравшись глубоко в рукотворный сад, они смогли спокойно вздохнуть. Здесь никого не было, но что-то подсказывало Лю, что расслабляться не стоит.

И не зря.

Едва они с Кайсин добрались до здания в дальней части поместья, у крепостной стены послышались шаги. Тихие, осторожные, будто крадется кошка. Кайсин охнула и схватила Лю за руку. Они нырнули под дерево и начали вглядываться в темноту.

Тепло ее ладони грело, как тысячи костров. Лю не мог думать ни о чем, кроме этого. Ему хотелось, чтобы этот миг не кончался, и он был готов просидеть так целую вечность. Он чувствовал, как колотится ее сердце. Как она судорожно дышит, впиваясь ногтями в его кожу.

Где-то рядом хрустнула ветка, и Лю вмиг протрезвел.

Трудноразличимая фигура в темных одеждах проскользнула совсем рядом. Мужчина. Он остановился, прислушался к шуму ветра и скрипу сосновых ветвей и только затем продолжил путь в глубину сада. Кто бы это ни был, одно его присутствие вызывало трепет и вселяло ужас. Только когда таинственный облик растворился в ночной мгле, Лю понял, что волосы на его руках встали дыбом. Кайсин же вообще не шевелилась.

Он наклонился к ее уху, утонул в цветочном аромате волос и едва слышно прошептал:

– Как ты?

– Мне страшно, – ответила девушка, еще сильнее сжав его ладонь. – Наверное, лучше вернуться, пока никто не заметил нас…

– Не бойся, мы почти выбрались. Пойдем, пока никого нет. Ты готова?

Кайсин беззвучно закивала. Лю провел ее мимо здания, обогнул его с дальней стороны и остановился у стыка с крепостной стеной. В этом укромном месте пахло прелой землей и сосновой смолой. За высокими кустами камелии возвышалось нагромождение ящиков, бочек и старых садовых инструментов, а в неясном лунном свете можно было различить кирпичи, выпиравшие из кладки.

Лю смерил девушку долгим взглядом и сказал:

– Ты умеешь карабкаться, Кайсин?

– Я… нет, – растерялась та. – Никогда не пробовала.

– Тогда лезь первой, – начал объяснять Лю. – Хватайся по очереди за кирпичи, смотри, куда ставишь ноги, а я буду поддерживать тебя снизу.

– Ох…

Лю помог ей взобраться на самую высокую бочку. Кайсин неловко покачнулась, вздрогнула от скрипа опавших еловых игл под сапожками и ухватилась за первый кирпич. Не спеша, шаг за шагом, она лезла вверх, внимательно следя за тем, чтобы не промахнуться и поставить ногу в нужное место. Подъем оказался недолгим и не таким уж и страшным. Сравнявшись с уровнем крыши, Кайсин радостно выпалила:

– Я смогла! – Но тут же поникла. – Ой, а куда дальше? Лю?

– Сейчас.

Он забрался следом, остановился прямо под девушкой и приложил ко рту согнутую в трубочку ладонь. Лю свистнул на манер птичьего пения, и сверху тут же донеслось копошение. С края крыши высунулось лицо Жу Пеня.

– Я уже заждался, братец.

– Помоги Кайсин, не болтай!

– Ага-ага.

Малыш свесился с крыши и обнял ее за талию. Как невесомую пушинку, он поднял ее наверх и потянулся к веревке, что сползала по другую сторону стены.

– Чем вас тут кормят, госпожа Мао Кай? – буркнул он, оглядывая ее с головы до ног. – Я будто… это… бамбуковую палочку обнял.

– Привет, господин Жу Пень, – ответила Кайсин, и Лю едва не сорвался со стены, умилившись мягкости и теплоте ее голоса. – А я всегда была такая худая.

– О, так