китайцев надо отсюда выселять в обязательном порядке.

* * *

На подготовку первой дрономатки ушло четыре дня: проект был в значительной степени готов, так что пришлось немного сместить приоритеты — и вот моя первая ударная единица отправляется в атаку.

Полет занял всего четыре часа, карта местности, составленная зондом, помогла выйти на цель без проблем.

С высоты птичьего полета рассматриваю базу через оптику дрономатки. Оптика, конечно, слабая, хорошей у меня конечное количество, жалко. Но видно все равно неплохо. Я даже рискнул спуститься чуть ниже, потому что мой зонд остался незамеченным, а он-то куда больше.

На базе кипит работа: китайцы как раз загружают тот самый грузовичок. Загружают с тачек: грузовик стоит у пандуса вровень с кузовом, так что рабочие просто подвозят тачку и опрокидывают в кузов.

Виден охранный периметр из кольев и колючей проволоки, и это меня настраивает еще враждебнее к китайцам, чем раньше: вот что они вообще за люди такие? Только-только приперлись на чужую планету, можно сказать, с голыми задницами, имея только скудный минимум необходимого — и уже производят колючку. Работа с биологическим оружием могла быть спонтанной: вот нашли что-то очень опасное и ухватились за эту возможность. Или даже дело не в применении против других, а в том, чтобы понять суть опасности — такого тоже исключать нельзя.

Но вот производство колючей проволоки вместо чего-то более нужного — это уже как бы очень четкий диагноз.

«А в посылке три китайца…» ©

— Первый, второй дроны атакуют радиомачту у основания сразу после того, как третий атакует оборудование, установленное на верхушке. Четвертый атакует пулеметную вышку. Пятый, шестой, седьмой, восьмой — атакуют транспорт спереди в область моторного отсека, сверху в кабину, справа сразу позади кабины, в область бака, а также в переднее колесо справа, с интервалами, чтобы взрывающийся дрон не повредил подлетающие. Остальные четыре дрона отсоединяются и готовятся для повторных атак.

— Принято, — ответил искин, — жду команду.

— Атакуй.

Первый удар пришелся по пулеметной вышке, и я увидел, как оттуда полетела вниз безвольная кукла пулеметчика, сама вышка осталась стоять, но крыша сорвана. Пока я наблюдал за этим, верхушка радиовышки разлетелась мелкими осколками: восемьсот граммов кордита это не фонтан, но радиодеталям много и не надо.

Почти одновременно два дрона влетели в основание радиомачты, а поскольку она оказалась деревянной, то ей тоже хватило, рухнула как подкошенная.

Тем временем дроны также отработали по грузовику, я наблюдаю, как рабочие разбегаются в разные стороны, но грузовик не вспыхнул. Сейчас подлечу ближе еще одним дроном и попытаюсь прицелиться самостоятельно…

В этот момент на базе сработали заряды дымовой завесы, заволакивая цель по периметру, но вот сверху мне все еще видно, что к чему. Выскакивают два человека с автоматами и начинают стрелять вверх, в направлении моего дрона. Глазастые, однако.

— Атаковать одним дроном, — командую искину.

Дрон падает между ними… и не взрывается.

— Атака по упавшему дрону!!!

Стрелки успевают разбежаться в стороны, еще один дрон падает на разбитый и взрываются оба, один из стрелков упал, второй бежит в дым.

Сверху мне видно, как человеческая фигурка бежит к грузовику. Зря, по нему уже четыре штуки отработали. Так, куда бы вштырить еще два дрона?

Пока я раздумывал, из основного блока, самого основательного, началась стрельба. Я видел вспышки выстрелов и очереди трассеров, летящих в двух разных направлениях. Паникуют, да.

Как бы причинить базе побольше урона, чтобы вывести из строя что-то ценное и труднозаменимое? Разные агрегаты стоят на самой базе, но не очень видно, что это такое… О! Солнечная батарея!

— Атака по солнечной батарее!

Дрон несется вниз, я вижу, как летят осколки. Вряд ли они вышли на производство, это невосполнимая в данный момент утрата.

Дым затянул большую часть базы, так что цели уже не найти. Видны только вылетающие оттуда трассеры — бьют длинными очередями.

В этот момент я увидел, как из дыма выскочили два небольших джипа или багги, а за ними выкатил довольно вальяжно… грузовик. Черт, да он еще на ходу⁈

Хотя… тот же древний «Урал» способен сохранить подвижность, даже если наедет задними колесами на противотанковую мину, а там шесть с гаком кило тротила. Мои четыре дрона — это всего лишь три кило кордита, то есть фигня, по сути. Примитивная конструкция грузовика это выдержала.

В грузовике прямо на слое цемента или чего они в него загрузили, сидит группа людей, человек восемь, из них двое с автоматами, еще двое пытаются руками вычерпывать балласт за борт. В развороченной кабине еще трое. В багги — тоже очень примитивно выглядящие — по четверо. Итого семнадцать человек. Пулеметчик погиб — это восемнадцать. Один из стрелков упал, но сейчас не видно, лежит он там или поднялся и ушел. Хм… И еще из главного блока продолжают стрелять… или уже нет? Сколько еще человек осталось на базе?

И в этот момент база взорвалась.

Сначала взорвались те самые агрегаты, которые я рассматривал как цели для оставшихся дронов, потом взорвались две небольшие постройки, а в самом конце очень круто полыхнуло из центрального блока. Самоподрыв?

В принципе, ничего странного. Китайцы, если идеологически заряжены, способны и не на такое. Читал я про китайца, который во время войны в Корее попал под напалм. Его отряд лежал в засаде в пяти сотнях метров от противника, напалм был сброшен на авось и частично накрыло только его. Хотя совсем рядом была река, этот «китайский доброволец» остался лежать неподвижно и медленно сгорел заживо, не проронив ни звука и не выдав свой отряд. Верится в такое ну очень уж слабо, больше похоже на пропагандистскую сказку по типу «огненного тарана Гастелло». Гастелло не просто ничего не таранил — он выпрыгнул из самолета, бросив свой экипаж, и его останки, в отличие от останков стрелка и радиста, найдены никогда не были. И даже в конце двадцатого века в Лондоне умер некий Николай Гастелло, хотя неизвестно, был это сам Николай Францевич или его тезка. Но в любом случае, этого труса возвеличили в герои из героев, потому что так надо было, а он, может быть, вообще не погиб, а пережил войну и плен и дожил до старости. А то, что китайская пропаганда похлеще советской будет, я не сомневаюсь. Нет у китайцев чувства меры.

С другой стороны… а что, если та история про героического китайца на самом деле все-таки правда?..

В