А еще там училась Альба. Она ведь не просто так попала в состав комиссии. И остальные дамы тоже вроде не только украшают кортеж своим присутствием.

Короче говоря, сами они ведьмы! А я, раз уж обзавелась чокнутым «гаремом», должна иметь с него хоть какой-то гешефт.

Но до заднего двора я не дошла. Меня перехватили на полдороге.

— Утро доброе, хозяюшка, — поприветствовал меня странный ало-рыжий парень, сидящий на заборе. Голос у него был слегка хрипловатый, а прическа на голове радовала классической стрижкой «взрыв на макаронной фабрике», ну или странным подобием ирокеза.

— Мм? — Я засмотрелась на его прическу и не сразу отреагировала. — Да… доброе. Ты что-то хотел?

— Уку, — кивнул очередной лейри, почесав затылок. — Вы попросите хозяина больше не кидаться в меня камнями и не душить магией.

— Что?!

— Говорю, попросите хозяина не кидаться из окна магическими сгустками! Я, между прочим, свою работу выполняю, о рассвете пою. Всех с новым днем поздравляю. А он дерется!

— Ты… ты петух? — после короткого размышления уточнила я, с трудом сдерживая нервный смех.

— Я бы попросил! Обзываться неку-культурно! Я взрослый лейри с боевым птичьим обликом! Между прочим, я признанный борец с нечистью, а также с проклятиями, демонами и прочей заразой! — вскинулся золотой петушок на заборе.

— Хм-м-м… Слушай. — Мне в голову вдруг пришла одна мысль. Отчасти навеянная сюжетом, а отчасти просто безумная. Но вокруг и без того дурдом, чего бы не проверить? — А ты видел заболевшую служанку нашей гостьи?

— Нет, — тряхнул ирокезом петушок. — Оно мне зачем? Я по другому поводу. Вот, передаю, как обещал. А вы за это пообещайте приструнить мужчину своего. Пожалуйста!

— Ну… ладно, — слегка растерянно кивнула я. И взяла из протянутой руки свернутый в трубочку лист бумаги. — Спасибо.

— Тогда я пошел! — Петушок явно собрался спрыгнуть с забора куда-то во внешний мир.

— Погоди! — Записка отправилась в карман, а я успела поймать парня за штанину. — Сделай одолжение, глянь на больную служанку? Раз ты тут самый крутой борец с нечистью, нежитью и проклятиями?

— Да? — Петушок аж залоснился от гордости и передумал спрыгивать. — Ну ладно. А что мне за это будет?

— А чего ты хочешь?

— Поцелуй? Как для Ху Шина? — с самой хитрой мордой ляпнул парень.

— Ну нет. — Я насмешливо прищурилась. — Не хочу потом лечить твой вырванный по перышку боевой хвост.

— И то верно, — опечалился петушок. — Господин вдруг стал очень ревнив, хотя раньше… ладно, неважно, — резко отмахнулся он и снова задумался. — Тогда дай мне крови! Своей. Хотя бы капли три. С орешками. Точно! Орешки в крови!

— Эм-м… ну ладно, — с некоторым сомнением вздохнула я. — После того как глянешь на девушку и поможешь ей чем сможешь.

— Договорились! — кукарекнул лейри и таки кувыркнулся с забора в кусты. А оттуда молнией просквозил в сторону дома.

А я постояла, подумала и вытащила из кармана записку. От кого она?

Упругий рулончик недолго упрямился, развернулся. И я застыла соляной статуей, не веря своим глазам.

Глава 31

«Не доверяй кронпринцу Алексину! Он искусный лжец! Проверь собственные записи в бухгалтерской книге, А=В. А потом сразу беги! Не раздумывай, не оглядывайся, беги от него так далеко, как только сможешь!»

Ох и ни фига себе! И все, ни объяснений больше, ни подробностей… Я бы, конечно, в любом случае насторожилась. Но сейчас главное было не в этом.

Записка была написана моим собственным почерком. На русском языке!

Да-да, все прелести попадания в другой мир, да еще в чужую книгу — язык и грамотность оказались выданы по умолчанию в момент переноса. В новеллах и мангах так всегда. Одно но — пока я не увидела эту записку, я просто не отдавала себе отчета, что всю дорогу разговариваю на чужом наречии, пишу чужими буквами и без труда разбираю все странные иероглифы-руны подряд.

А тут как током ударило.

Что это?!

Так, спокойно. Выдыхаем. Садимся под ограду в кусты и начинаем думать. Сопоставлять. Анализировать.

Записку принес лейри. Они все здесь давно и прочно знают Лекса, хотя и не признаются. Но я уже поняла кое-что об этом народце: им трудно лгать, не любят волшебные создания это дело. Могут недоговаривать, увиливать и просто промолчать, особенно если не хотят делиться знаниями или своими секретами. Но при этом легко проболтаются, если усыпить их бдительность отвлеченной беседой, а в самый неожиданный момент задать вопрос в лоб.

Что мы имеем? Лейри знают Лекса и считают его господином. Более того, если собрать все оговорки и рассмотреть под нужным углом на ярком свету — они и меня знают!

Но ни больная младшая сестра одного из героев, ни темный властелин всея новеллы совершенно точно не выезжали из столицы до свадьбы. А лейри уверены, что Лекс бывал тут раньше. А судя по записке — я тоже бывала! Но как?!

У меня только одна, совершенно безумная мысль в голове. Этот вариант я тоже, кстати, вычитала или видела в нескольких новеллах, мангах и дорамах. И в этой новелле было какое-то смутное упоминание о том, что существует такой волшебный народец, который то ли живет во всех временах сразу, то ли помнит прошлые жизни.

И что из этого следует? А вот что:

Алекс вовсе не попаданец в книгу из моего мира. Он попаданец в собственное прошлое! И судя по тому, как у меня легонько закружилась голова, стоило лишь об этом подумать, я абсолютно права.

Мало того, я здесь тоже была! Потому что хоть как-то еще объяснить в реалиях новеллы мой почерк и русский язык практически невозможно. Прошлая «я» уже вела бухгалтерскую книгу, которую я еще не успела завести здесь. И прошлая «я» не доверяла Алексину. Не просто не доверяла… хотела сбежать как можно дальше.

Значит, Алексин лжет. Все время лжет. Хм… Зачем?! Тем более записка эта без той самой бухгалтерской книги, которой еще и в помине нет, просто бесполезна! Может, я эту книгу тоже как-то сама себе передала?!

Но что-то мне подсказывает, что лейри просто… опять напортачили со временем. Ровно как те овечки, для которых человеческие годы что минуты — непонятно, сколько времени прошло.

Но тогда, получается, прошлая «я» передавала эту записку тоже прошлой себе. Но зачем? Алексин… стирал мне память?

Точно! Наверное, так и произошло сегодня ночью! Проговорился и стер мне воспоминания, спихнув все на