Шрифт:
Закладка:
Сказать, что в этот момент отлегло от сердца – это ничего не сказать. Камень с души упал, вдохновение открылось, все чувства покинули тело… Подобрать правильные слова к происходящему было просто невозможно.
В конечном итоге Оксана не выдержала. Точнее Мария, которая без особых церемоний вколола снотворное подруге и та отключилась.
- Она бледнее смерти выглядит, - губы у Маши от ужаса слегка посинели, она кусала их, срывала ороговевший слой кожи даже не замечая крови, - Алис, там в морге просто жесть… Я не стала при ней говорить, но военные забрали всех свидетелей. И тела тоже. Там всю территорию оккупировали, медработников выгнали. Осталась работать только скорая, и то для вида – даже ее не пускали. Они вывозили что-то в контейнерах, там были люди, одетые в костюмы хим защиты, много огнестрельного оружия… Я такого никогда не видела, как будто в кино побывала. Что с твоей мамой делать будем? И что с эльфом и ребенком? Так дальше продолжаться не может…
- Не может, - прошептала я и достала из закромов букварь. – Им придется отвечать. На все вопросы…
И вот тут уже Мьер понял, что дело дрянь.
***
Мы ждали военных днем и ночью. Но к нам так никто и не пришел. Матушка в конечном итоге очнулась, вновь заглянула в морозилку и никого там не нашла. Я решила, что лучше ей не знать о том, что со мной происходит… Дракона мы спрятали в термосумку, но толку от нее было не так много, как хотелось бы. Пришлось вынести в подвал, коты нам спасибо за это не сказали.
- Что ты делаешь? – устало спросила я, смотря на то, как мама то открывает, то закрывает дверцу холодильника, а затем и морозилки.
- Я же видела… Я видела что-то странное и непонятное!
- Мясо? Пакет пельменей? Тертую морковку? Мам, тебе показалось. Нужно же следить за своим здоровьем, а то так скоро всякое мерещится начнет… Не верь всему, что Вася говорит. Она же ребенок, воспринимает мир через особую призму, а решение проблем или ответы на вопросы чаще всего лежат на поверхности.
С мамой мы разговаривали долго, но осознав, что эльф спит на кухне, а не в моей комнате, ей стало заметно легче. К тому же следы его пребывания именно на кушетке, а не в моей кровати тоже успокоили.
Она боялась Мьера, но вот от Леона была просто в ужасе. Всякий раз, когда мальчик подходил ко мне с книгой, она замирала, бледнела на глазах и молчала.
- Лис, у тебя точно все хорошо?
- Да, мам. Не переживай. И если что, обязательно звони, поняла? И ночью не ходи на улицу! И носи с собой перцовый баллончик!
- А он поможет? – изумилась матушка, завязала черные волосы в тугой хвост и, попрощавшись со всеми, ушла домой.
- Прости… - пропищала Вася, прекрасно понимая, что проговорилась. Я глянула на нее, вздохнула и решила, что в принципе ничего плохого она не сделала и поведение мое со стороны действительно странное.
- Все нормально. Где там наши несчастные пришельцы? Куда сбежали? А ну-ка вернулись на свои места!
Букварь никому не понравился. Никому кроме Васи. Дочь подошла к решению вопроса понимания серьезно, оккупировала Леона и терроризировала его мозг невероятным количеством заданий, решить которые мальчик пока не был способен.
Алфавит эти двое выучили быстро – что там учить? Всего ничего. Дальше начались большие проблемы с письменностью.
Мьер просто взял меня за руку, подводил к определенному предмету и слушал, как оно звучит. Эльф записывал это слово на своем языке в тетрадь, а я уже дописывала перевод на русском.
Тяжело было всем. Даже Оксане.
- Они так и не пришли, - мучилась подруга, не в силах найти себе место. Она паниковала, более того, начала осознавать, что “мания преследования” ее уже настигла и теперь она неосознанно оборачивается назад. Ждет, что схватят, нападут и уничтожат. –Что-то не то… Это не нормально! Почему военные не пришли?
- Потому что не время, - я лишь пожала плечами, - старайся не паниковать. Мы все равно не сможем сбежать – век технологий нас погубит, да и скрываться мы не умеем. Что произошло, то уже произошло. Теперь главное сделать так, чтобы наши господа соизволили объяснить, какого лешего произошло, откуда они пришли и не могут ли вернуться назад, забрав с собой всех тварей.
Мьер учился довольно быстро. В то время, пока я была на работе, а Вася в садике, он постоянно проводил время за книгами. Что-то записывал, повторял. Когда мы возвращались домой, он чаще всего сидел у окна и слушал людей, наблюдал за ними и довольно чисто произносил простые бытовые выражения.
И да, работала я из рук вон плохо. Точнее хорошо, в моей профессии это чревато, но мыслями вечно паниковала, постоянно оглядывалась назад и резко дергалась при каждом громком звуке или шорохе.
- Алиса Ярославна, - в перерыве между пациентами ассистентка не выдержала. Ирина замерла надо мной, поставила руки в боки и грозно прохрипела: - говорите.
- Что говорить? – пальцы бегло печатали на клавиатуре, заполняя медицинскую карту. Краем глаза я заметила, как дверь в кабинет еле заметно отварилась, а камера слежения на потолке подозрительно мигнула красным. Ага, значит подслушивают. Причем все. И начальство тоже.
- Все говорите! Да вы же сама не своя, да еще и синяки по всему телу! Формой этого не скрыть! Вы бледная, как собака, а злобная, как смерть… точнее наоборот… Бледная, как собака… а хотя не это важно! Что случилось? Мы же все переживаем! Может, помощь нужна?
- Деньги нужны, - печально подумала я, а вслух произнесла: - на самом деле да, кое что случилось, но я даже не знаю, как это рассказать… Слушайте, Анна Львовна, вы ж подслушиваете, да?
И, махнув рукой в камеру, я позвала к себе начальство.
Начальство сердито хлопнуло дверью, выглядело недовольным, но в глазах читалось беспокойство.
- Говори, исчадье вселенского зла, - позволила Анна Львовна, смотря мне прямо в глаза, - чего тебе от меня надо, чудовище? Зарплату не подниму, сразу говорю!
- Да не, я не к этому… а вообще жаль… - глаза директора сверкнули недобро, - Я думаю сократить несколько смен. В ближайший месяц я больше не смогу работать по двенадцать часов несколько дней подряд,
