Нога снова заболела, я же к Ромке прохромал без костылей. И вот что странно. Пока труп не забрали, особого дискомфорта я не ощущал. Но, стоило нам остаться в палате одним, как колено сразу же заныло.

— Это да, даже меня пробирает, — брат опустился на стул, на котором не так давно располагался зомби. — Я, кажется, слегка силы не рассчитал. — Он вытянул вперёд руку, и я увидел, как его пальцы подрагивают.

— Не до конца? — я нахмурился, прикидывая, мог ли Ромка иссушить источник до дна, и кого нам убить, чтобы выплеснувшаяся при этом сила смерти подпитала брата. При этом мой взгляд всё чаще останавливался на Гамильтоне. Вот кого я с удовольствием пришиб бы. Все наши неприятности начались в тот момент, когда Ванька позвал нас в вип-зону клуба к приехавшим то ли спрятаться, то ли развлечься Гамильтонам.

— Нет, конечно, — он махнул рукой. — Но треть на этого урода точно ушло. Просто, слишком быстро. Ничего, посплю и встану отдохнувшим и повеселевшим.

— Как вы можете говорить о сне? — мы с Ромой одновременно повернулись в сторону Гамильтона. Он стоял на том же месте, обхватив себя руками. Ему явно было больно из-за простреленного плеча, но Гарри с упрямством, достойным лучшего применения, позы не менял.

— Знаешь, легко, — немного агрессивно ответил ему Роман. — И нам бы не пришлось даже задумываться об этом, если бы не ты! — он ткнул пальцем в сторону опешившего Гамильтона.

— При чём здесь вообще я? — от такой наглости дар речи у нас с братом пропал одновременно.

— Действительно, при чём здесь ты, — протянул Ромка. — И то, что мы уже столько раз спасали твою жизнь, рискуя своей, между прочим — это тоже, получается, ничего не значит. Верно? Во всяком случае, я ещё ни разу не услышал ни единого слова благодарности.

— Да, Гарри, — добавил я. — Почему-то даже элементарного: «Спасибо, ребята, за то, что спасли меня», я лично тоже не расслышал.

— Я не просил вас меня спасать, — запальчиво произнёс этот козёл.

Несколько раз моргнув, я подтянул к себе один костыль, а Ромка протянул мне орудие убийства. Молча, не сговариваясь, мы встали и направились к выходу.

— Эй, вы куда? — в голосе Гамильтона появились отчётливые панические нотки.

— В другую палату, — ровным голосом ответил я.

— Как в другую палату? В какую другую палату? — Вот теперь Гамильтон начал откровенно паниковать.

— Их здесь достаточно, чтобы не мозолить тебе глаза, и не навязываться с ненужной помощью. — Пояснил я, а Рома в этот момент взялся за ручку и приоткрыл дверь.

— Но, вы же не можете меня бросить здесь одного, — протянул Гарри.

— Что? — я от такого заявления воздухом поперхнулся. — Ну-ка, давай поподробнее, чего мы не можем?

— Как я останусь здесь один? Меня же могут убить, — растерянно проговорил Гамильтон.

— Я что-то не понял, — Ромка прищурился. — Ты только что сказал, что не просил нас спасать тебя, и в нашей помощи не нуждаешься. А теперь вдруг выдаёшь подобные заявления. Тебе не кажется, что это уже как-то слишком?

— Я этого не говорил, — спокойно возразил Гамильтон.

— Что? — мы с Ромкой уставились на него.

— Я говорил, что не просил вас о помощи. Но, это происходило потому, что просто не успевал не то, что попросить, а даже заорать: «Помогите!». Всё слишком стремительно происходило. И это не значит, что подобное не повторится, а я уже оценил собственные силы и прекрасно понял, что не успеваю реагировать. — Заявил он. — Вас как-то слишком жёстко учили. Прямо как собак натаскивали.

— Наглость этого типа не знает границ, — провозгласил я, а Ромка кивнул, подтверждая, что согласен со мной. — И да, натаскивали нас именно для того, чтобы в подобных случаях мы не ныли, а успевали адекватно реагировать.

— Вот только в вашем случае, такие тренировки были оправданы, — Гамильтон смотрел на меня в упор. — На наследников трона и правящих кланов могут совершаться покушения, в том числе и простыми маньяками, которые хотят приобщиться к прекрасному и оставить своё имя в веках. Но, я всего лишь сын даже не второго клана Содружества. Мой род всего лишь входит в десятку.

— Это твои проблемы, Гарри. Мы оказались впутаны в них случайно, и очень хотим от них избавиться. Тем более что мы так и не услышали ни одного слова благодарности. — И Ромка снова начал открывать двери.

Система звукоизоляции была нарушена и на нас обрушилась какофония звуков. Все орали, стараясь перекричать друг друга, носились по коридору и выясняли, кто виноват и что теперь с ними будет. Фоном звучал спокойный голос Подорова. Слов нельзя было разобрать, они просто терялись в общем шуме.

Мы замерли, неосознанно прислушиваясь, пытаясь хоть что-то разобрать. Внезапно всё стихло. Словно кто-то повернул ручку, отрубив все звуки. И через секунду дурным голосом взвыл сигнал тревоги. Мы переглянулись все втроём и уже хотели выскочить в коридор, но тут сигнал смолк, и в тишине отчётливо прозвучал мужской голос.

— Целителя срочно в реанимацию! Здесь что-то не то со свидетелем.

Ромка резко захлопнул дверь.

— Получается, что приходили не только за тобой, — он посмотрел на Гамильтона, который в это время хлопал глазами.

— Я не понимаю, — Гарри сел на кровать и запустил руки в волосы. — Это точно никак не связано с Адамсами. С ними я постарался бы справиться. Сложно, конечно, но вполне возможно, когда понимаешь противника. Но с этим я справиться не могу. Кто хочет меня убить и самое главное, за что?

— Чёрт, — я не слушал его, саданув кулаком по косяку. — Мы ведь видели его. Видели, что он шёл именно в направлении реанимации. Почему я не подумал сразу о таком исходе? Если бы я сказал Матвею, то, возможно, его удалось бы спасти.

— Сомневаюсь. От «чёрной вдовы» никто не уходит живым. Особенно если время упущено, — довольно рассудительно проговорил брат. — Меня волнует другой вопрос. Как охранник не распознал яд? Он же воняет, когда флакон открывают. Или у охранника насморк разыгрался?

— Нет, здесь всё как раз объяснимо,