— Я-я подожду, — смущённо улыбнулась.

У Моны на душе стало как-то спокойнее после его слов, подумать, не значит отказаться, а наоборот, мысленно согласился над её предложением.

А Альбедо всё также смотрел на площадь, в голове обдумывая, куда же правильнее впихнуть часы.

— Предлагаю по вторникам.

В эти дни у него обычно пять пар и иногда семинары, поэтому всегда очень мало времени оставалось для Сахарозы.

— Хорошо, я согласна, а это… только один раз в неделю?

— Верно…

Он увидел знакомую фигуру, что стояла вдалеке возле уличного фонаря. Она невысокого росточка, вся обмотана шарфиком, ножки мило стояли рядом друг с другом, а руки прижаты к груди… глаза его распахнулись, ведь это оказалась она — Сахароза! Альбедо боялся представить, что она может подумать, увидев их вдвоём, так ещё и в кафе.

Юноша резко встал, когда мятноволосая девушка быстро скрылась с его поля зрения. Он начал сильно беспокоиться. Как будто на месте, где находится сердце, что-то воткнулось, схожее на острый клинок, всё тело начало противно щекотать, он помнил это чувство, но не в таких ситуациях, да и сейчас об этом думать глупее не куда!

— А? Ты куда? Что-то случилось? — её несколько удивило такое поведение, в его глазах отражалось волнение и… страх? Слишком неожиданно.

— Свидимся во вторник, мне пора, — он немедленно выбежал из кафе, чуть ли не бегом подходя к фонарю, оглядываясь по сторонам.

А Мона сидела в недоумении, куда он «выбежал»?.. И зачем?

Но позже она всё-таки вышла к нему, мало ли что произошло? Темноволосая горела желанием помочь или хотя бы разузнать причину, надеясь, что дело не в ней.

Дыхание парня участилось, а пар изо рта только мешал приглядываться к тёмным переулкам. Он представил логически, куда она могла уйти, ведь по факту, это должна была быть слепая зона для него, а значит за домом.

— П-погоди! Что случилось? — пытаясь отдышаться говорила Мона.

Он оглянулся на неё, взгляд его был одновременно злым и взволнованным. Они говорили сами за себя.

— Нас увидела Сахароза.

— А что в этом… такого?

В этот раз он даже не стал отвечать на такую глупость, здесь сразу видно, что человек очень плохо знает Сахарозу.

Альбедо быстро забежал за дом, не давая отдышаться Моне, но та всё же торопливо побежала за ним. Волнение сильно било по груди, будто кто-то живой находился там, воздух становился мрачным, а вокруг всё как на зло было мутным и тёмным, не позволяя ничего разглядеть.

Нет.

Её уже здесь не было.

— Ну где же ты?! — не выдержав, вслух бросил он.

— Ответь же, что может случиться? — она не понимала.

— Ох… хорошо, я объясню, есть понятие — недоразумение. Она может надумать глупостей, — он поспешно оглядывался по сторонам, иногда ходя туда-сюда.

— Ты так волнуешься за неё…

Не дослушав слова девушки, Альбедо молча отправился на поиски.

Мона уже и не заметила, как юноша пропал из виду, она попыталась его найти, но он уже ушёл, а куда — неизвестно.

Но всё равно стало как-то обидно.

Он искал везде, несколько раз возвращался на площадь, оглядывал каждый уголок дома и даже на всякий случай проверял парк.

Он не нашёл её.

А найдёт ли?

Выбора не оставалось, ему пришлось вернуться домой. Альбедо чувствовал себя погано, подло и отвратительно, волнение всё никак не хотело уходить и походу даже не собиралось.

Пока тот открывал дверь, на ней же висела рваная и неаккуратная записка:

Привет!

Тебя всё ещё не было дома, поэтому я оставил записку.

Я составил отчёт по тому механизму, что мы изучали, не мог бы взглянуть на него? А потом как будет время, зайди ко мне, пожалуйста.

Тимей

Альбедо раздражённо вздохнул и сдёрнул записку.

По приходу в дом, тот быстро переоделся и начал проверять.

* * *

С первыми лучами солнца юноша сразу встал и начал собираться.

Хотя светловолосый и не спал практически, всё ждал восхода солнца, чтобы объясниться девушке. Он много думал, размышлял и ворочался в попытках хотя бы вздремнуть. Но так и не смог, Альбедо так боялся, что та не сможет его правильно понять, а что ещё хуже — не захочет даже слушать. Девочка слишком ранима, её очень просто задеть или обидеть, этого он и боялся. Боялся сделать больно, навредить ей и разбить крохотное сердечко, которое он так пытался сберечь. Юноша успел уже тысячу раз пожалеть, что оставил её одну, и как он мог так поступить?

Ему нужно было к ней.

В голове он пытался составить правильное предложение и расставить приоритеты по полочкам, хорошо начать, а после красиво закончить, чтобы не оставались вопросы. Конечно, Альбедо хотел обойтись без ссор и недопонимания, уж портить отношения с Сахарозой он явно не желал.

Юноша торопливо вышел из дома, скорее направляясь к девушке.

Мысли переплетались, окутало волнение с новой силой. Но он уже тут, стоял на крыльце, готовился стучать.

Теперь наступило это проклятое ожидание.

Оно казалось вечным.

Сердце билось как барабан, а в груди так и чувствовалась щекотка, которая с самой ночи не хотела уходить.

Он постучался ещё раз, так как ждал уже около пяти минут.

Молчание.

Пульс участился, воздух стал невыносимо тяжёлым.

Альбедо стал стучать громче и сильнее, в конце концов, назвав её имя:

— Сахароза, это я, Альбедо, открой, пожалуйста.

Но всё в пустую.

Она словно пропала, провалилась или исчезла.

Он был зол.

Зол на самого себя, на то, что не навестил ни разу, за то, что не догнал тогда, за то, что не пришёл ещё вчера.

Но дверь со скрипом отворилась.

На пороге предстала она — Сахароза! Ох, как же он был рад видеть её!

Его сильно шокировал вид девушки, мятные волосы взъерошены, под глазами красные круги, они также опухшие и… пустые?.. Взгляд совсем не питал и малейшей радости. Она была… в ужасном состоянии.

— Ох, Сахароза, ты заставила меня переживать, — он подошёл ближе к ней.

А Сахароза стояла как вкопанная, глаза её распахнулись в золотистом блеске. Подбородок невольно начал дрожать вместе с маленькими ручками. Она пыталась не плакать, сдерживалась, как могла. Но, похоже, получалось плохо.

Стояла она молча, даже не приветствуя его, да и не знала, что говорить, как будто забыла, как дышать.

Волнение постепенно проходило, а ритм пульса приходил в норму. Альбедо, не сказав ни слова, обнял девушку, зарываясь руками в волнистые локоны волос, тихонько гладя их. Хватка его усиливалась, уткнувшись в