Голос умолк, но никакого раздражения от свалившейся напасти я не ощущал. Потому что все остатки моего внимания сконцентрировались на ещё одном поле битвы — в нескольких километрах от меня. Поваленные деревья и огромное выжженое поле показывали, что не только у нас сегодня был тяжёлый день. Затащив Тень на платформу, ибо бросать защитницу никто не собирался, я медленно двинул вперёд.

За сотню метров до цели ангела пришлось спускать на землю — у неё начались судороги. Что говорило о том, что она всё ещё жива! Отлетев и осторожно сгрузив ангела на землю, я вернулся к полю битвы. Сразу два демона, точные копии той твари, что явилась в Фасорг, валялись на земле без движений. Между ними лежал красный ассасин. Вернее, то, что от него осталось — какой-то мясник основательно поработал с телом, вытаскивая весь мифрил. А мифрил ли? В этом я начинал сильно сомневаться. Откинув брезгливость, я подлетел настолько близко к останкам ассасина, как только мог, практически уткнувшись головой в окровавленное тело. Красная броня, что смущала меня с первого момента, оказалась кожей. Чешуйчатой, плотной, непробиваемой, но всё же кожей, прекрасно поглощающей всю направленную в неё магию. И только сейчас я понял, что конкретно меня смущало — шлем! Он настолько не вписывался в общую картину, что казался чем-то лишним. Сейчас его не было, и я не знал, хорошо это, или нет. Моё и без того нагруженное сердце едва не остановилось, а потом забилось с такой скоростью, что едва не выпрыгнуло из груди. Морда, что пряталась под шлемом, не была человеческой. Эти глаза, ноздри, широкий рот — на этой планете такой облик не является нормой. Зато я знал мир, где красный ассасин мог бы сойти за своего, пусть и с огромными оговорками.

Уничтоженный враг настолько походил на вальга, словно некий скульптор однажды услышал рассказ про прямоходящих ящериц и решил воссоздать их по велению своей души. Да, в моём прошлом мире этого уродца тоже не приняли бы за своего, но он, всё же, был больше похож на вальгов, чем на людей. Судя по тому, что лежащую тварь препарировали и что-то из неё вытащили, это создание родилось в этом мире, а не пришло откуда-то извне.

«Мне нельзя заводить отношения с тем, кто пользуется чужой магией. Линии, о которых ты говорил, они под запретом. Это суть магии Зверя, одного из двух врагов, явившихся в этот мир…»

Эти слова сказала мне Лиара перед тем, как красный туман забрал её на обучение. Магия Зверя… Так вот, значит, откуда появилась моя раса! Мы — потомки тех, кто поглотил… И тут, наконец, пришло осознание того, что же хранилось в теле уничтоженного ассасина. «Кровь Зверя»! Вот что превратило его в это страшно подобие вальга! Но не бесконтрольная жрачка, как в случае с Тенью, а тщательно контролируемая, как с Ландо Сликом и прочими ангелами, сумевшими сохранить человеческий облик. Мифрил превращает в железку, «кровь» — в драконоида. Но при тщательном контроле… Да, дела. Получается, на самом деле я — один из далёких потомков твари, что когда-то поработила свободный мир! Вот тебе и новое перерождение…

Ладно, где там демоны? Два дополнительных воспоминания о прошлой жизни мне не помешают. Не одними же я сражениями там занимался? Надо понять, чем меня так не устроил император, что вынудил присоединиться к повстанцам. Именно этого я, по какой-то причине, и не помню.

* * *

— Учитель, вы звали меня?

— Ты выполнил поручение? Гоблин мёртв?

— Нет. Он успел сбежать из провинции. Остатки нелюдей уносили ноги с такой поспешностью, что нам не удалось их догнать. Мы преследовали тварей, но им удалось уйти.

— Мне не нравится такая новость. Если нелюди узнают о том, что мы смогли призвать в этот мир сразу пятерых демонов…

— Они не узнают, — Девит позволил себе небывалую вольность. Он оборвал учителя. — Нас не видели. От великой армии в десять тысяч гоблинов осталось едва больше двух тысяч. Тело их шамана мы не нашли. Либо его забрали, либо он выжил и вернулся домой. Мы не смогли догнать гоблинов из-за того, что в провинции Лестар на нас напал перевоплощённый. Ему удалось уничтожить двоих младших демонов, прежде чем средний добрался до врага. Но и тому досталось — нам пришлось возвращаться в горы, чтобы восстановить гостя этого мира. Потребовалось триста жертв, прежде чем раны затянулись.

— Перевоплощённый? — старый маг нахмурился, услышав давно позабытое и чудовищно нежелательное слово.

— Ошибки быть не может. Я лично проверил останки и смог извлечь шестьдесят килограмм «крови Зверя».

— Вези её ко мне! Немедленно! Это приказ!

— Я уже отправил надёжного гонца, учитель. «Кровь» будет у вас максимум через двадцать часов. Её везут в негаторе. Гоблины ничего не почувствуют.

— Что с телами демонов?

— Я оставил их на месте, как вы нас и учили. Плоть демона из истинного мира способна натворить бед сама по себе.

— Ты поступил правильно. Лестар пора превращать в пустыню — те залежи мифрила, что там имеются, должны быть только нашими. Но мне не нравится твоя новость. Живой перевоплощённый. Ты понимаешь, что это означает?

— Древний враг поднимает голову. Он выращиваем своих зверей. Вот почему провинцию хотели отдать Западной империи. Это ловушка Слонов, господин. Мне удалось выяснить, что новые повелители Южной империи согнали в Лестар весь сброд, какой только можно найти в нашем мире и собираются скормить его тварям. Провинция расположена удачно — дорогу на юг закрывают горы, а твари Зверя не очень любят холод. Единственное место, куда они должны ринуться — Западная империя. Прислужники Зверя прекрасно знают, где находится их главный враг.

— Раз нет слухов, значит драконоиды ещё в клетках. Найди их! Демоны умеют чувствовать тварей, пользуйся их нюхом, — приказал старый маг. — И учти, Девит. Ты допустил ошибку, позволив шаману гоблинов сбежать. Не заставляй меня в тебе разочаровываться. Жду «кровь» завтра.