Алексей распахнул дверь настежь, чтобы и Анна смогла оценить этот натюрморт. Она осторожно выглянула из-за его плеча.

— Очень странно. — В её голосе явственно сквозило разочарование. — Я не сомневалась почти, что здесь будет что-то важное…

— Ну, отрицательный результат — тоже результат.

Прикрыв дверь сарая, он задвинул засов. Они побрели по асфальтовой дорожке к калитке. Искоса поглядывая на Анну, оставшуюся без научной сенсации, Алексей не сразу заметил, как изменился двор.

А когда заметил-таки, приостановился:

— Ань, посмотри вокруг.

И дом, и забор, и старые деревья стояли на привычных местах — но краски поблёкли, как на пиратской кассете или заезженной киноплёнке. А гул, которым сопровождалось это «кино», зазвучал иначе, в более высокой тональности.

— Ой, ничего себе, — сказала она.

— Плюсую. Валим отсюда. «Призрак», по ходу, не зря нас предупреждал…

Они выскочили на улицу. Пожилая соседка спросила через забор:

— Ну что, посмотрели?

Никаких изменений она, очевидно, не замечала, а посторонних звуков не слышала. Алексей вспомнил объяснение Анны, что к таким «спецэффектам» восприимчивы лишь немногие, и слегка успокоился.

— Да, — сказал он, — увидели, что хотели, спасибо вам. Если что, заедем.

— Если надумаете, племяшка Клавкина скидку сделает. Поторгуется для порядка, конечно, но особо наглеть не будет…

Соседка ушла к себе, а они остались на месте, продолжая заворожённо смотреть. Пустующий дом на фоне всех остальных казался сейчас бракованным кадром, где по ошибке убрали цвет и поцарапали плёнку.

— Ну, — сказал Алексей, — мы ведь и так догадывались, что Вадик связан с той фигнёй на вокзале. Вот тебе подтверждение. Блин, что ж он там наизобретал? И кто эту хрень стащил из сарая? «Призрак»?

— «Призрак» вроде бы говорил, что с вокзала не отлучался. Ну, по крайней мере, я так его поняла.

— Мало ли что он говорил…

— Мне показалось, что он не врёт напрямую. Хотя умалчивает о многом.

— Не суть. Давай ближе к делу — свою программу мы выполнили, зацепки проверили. Всё на этом? Или ещё идеи возникли?

— Нет, Лёш, идеи кончились. Так что можем идти…

Неподалёку рыкнул мотор. Они посмотрели в сторону перекрёстка. На улицу быстро вырулил белый микроавтобус с тонированными стёклами. За считанные секунды он подлетел к «попаданцам», взвизгнули тормоза. Дверь отъехала в сторону. На обочину выпрыгнули двое крепышей в футболках и джинсах. Хотя одежда была гражданская, они в ней смотрелись как в униформе.

Крепыш, который был чуть постарше, зыркнул по сторонам и приказал Алексею с Анной, не повышая голоса:

— Залезайте.

— Вы кто такие?

— Вам объяснят. Садитесь.

Раздался резкий хлопок, и микроавтобус чуть скособочился — спустило заднее колесо, пробитое пулей. «Призрак» появился из стелса (смотрелось так, будто он просто вышел из-за машины сзади) и навёл пистолет на старшего крепыша:

— Вернитесь в салон. Оставьте в покое этих людей.

Крепыш внимательно оглядел его:

— А ты шустрый. Спецназ? Чё-то сомневаюсь. Был бы спецназ, разговоры не затевал бы. Уже маски-шоу шли бы, а я лежал бы мордой в асфальт. Но ты тут один, по ходу. Представиться не желаешь?

— Нет. Повторяю — возвращайтесь в салон немедленно. В противном случае открою огонь, и это не блеф.

— Верю тебе, земляк. Но есть одна закавыка. Сейчас в машине, кроме водилы, есть ещё один парень. У него АКС, а ты — на прицеле. Если припрёт, то не промахнётся. Стёкла, конечно, жалко, и шум нам — вообще не в тему. Но вариант рабочий. Так что положи ствол — аккуратно, медленно.

«Призрак» покосился на окна микроавтобуса и сказал:

— Хорошо, кладу.

Глава 16

С подчёркнутой неторопливостью «призрак» опустил свой пистолет на дорогу и подтолкнул его к крепышу. Наклонившись при этом, он оказался ниже уровня окон и невзначай сделал шаг вперёд. А в следующее мгновенье бросился на противника.

Парни из микроавтобуса знали толк в мордобое — не растерялись, по крайней мере, но «призрак» был крут, как яйца. Старшего крепыша он сбил с ног, а на развороте достал ещё и второго.

Третий уже выпрыгивал из машины, чтобы помочь своим, но получил удар на встречном движении. «Призрак» вырвал у него автомат, пнул ногой предводителя, который как раз пытался подняться, и отскочил на пару шагов:

— Не двигаться. Я тоже не промахнусь, если что.

— Слышь, Рэмбо, — прохрипел предводитель, кривясь от боли, — ты вообще понимаешь, куда ты влез?

— Сейчас вы мне об этом расскажете — коротко, но максимально ёмко.

«Призрак» качнул стволом в сторону водителя — тоже, мол, вылезай. Быстро глянул на «попаданцев»:

— Вы двое — марш отсюда. Надеюсь, больше не встретимся.

— А вы как же? — пролепетала Анна.

— У меня здесь всё под контролем.

— Пусть они скажут, кто они!

— Брысь!

Алексей схватил её за руку и потащил за собой. Сначала она слегка упиралась (из чувства противоречия, вероятно), но он лишь ускорил шаг, взглянув напоследок на посеревший дом и микроавтобус.

Они свернули на поперечную улочку. Дошли до шоссе и пересекли его, не задерживаясь.

— Электричка подходит, Ань. Поспешим.

— Да иду я, Лёш. Мне просто обидно — ещё чуть-чуть, и мы бы узнали больше…

— Ещё чуть-чуть — и нас бы самих допрашивали.

— Считаешь, это спецслужбы?

— По-моему, нет. Иначе они бы корочки предъявили — если не нам, то «призраку». Но и на братков не похожи. Скорее чоповцы какие-нибудь крутые…

Он оглянулся через плечо. Со стороны Минвод по трассе летел ещё один белый микроавтобус; стёкла у него тоже были затемнены. Машина затормозила. Из неё выскочили двое парней и уставились через дорогу на «попаданцев».

Алексей матюкнулся. Анна, кажется, тоже едва сдержалась.

Они рванули к железнодорожному полотну.

— Стоять! — послышалось за спиной.

История повторялась — опять погоня возле путей.

Но три дня назад он воспринимал её как абстрактный квест, пусть даже остросюжетный.

Теперь был хоррор.

Реальность жалила в спину, стегала плёткой.

Они бежали, выбиваясь из сил. Дыхание стало хриплым, воздуха не хватало, в глазах темнело. Перрон казался далёким, тающим миражом.

Электричка успела высадить всех желающих и вот-вот должна была отойти.

Пассажиры, спускавшиеся с перрона, шарахнулись, пропуская бегущих.

Анна и Алексей буквально ввалились в тамбур.

Двери закрылись.

Электричка стронулась с места.

Ещё с минуту они стояли, согнувшись и судорожно сипя. Распрямившись наконец кое-как, добрели до ближайшей свободной лавки и плюхнулись на неё.

— Ну, Анька, я тебе грамоту нарисую — за то, что ходишь в кроссовках.

— То-то же.

— Ещё, небось, и спортсменка?

— Издеваешься, что ли? В жизни столько не бегала, чуть не померла