пустыне приникает к источнику со свежей родниковой водой. Вот только родник этот отравлен, его яд проникает в каждую клетку несчастного и медленно убивает его. Он уже не может остановиться и все пьет, и пьет, и пьет, пока, наконец, не упадет замертво…

– Тогда что, – спросил помощник, – бросаем гладиаторские бои и ищем храм Плутоса?

– Ни в коем случае, – покачал головой Загорский. – Храм – это запасной вариант на тот случай, если вдруг в цирке нас постигнет неудача, и мы не обнаружим там даже следов Платона Николаевича. Пока же гладиаторские боли – наше главное направление.

Ганцзалин молча кивнул. Действительный статский советник взглянул на часы. Пора было выезжать. Пан Ковальский сказал им, что на месте нужно быть как минимум за три часа до начала представления и объяснил, как найти нужного человека.

* * *

Когда они добрались до Симье, цирк уже купался в багровых лучах закатного солнца. Нестор Васильевич хотел сказать, что картина нарисовалась грозная и символическая, солнце словно кровью обагрило место будущего побоища, но сказать это ему было некому. Во избежание недоразумений они договорились с помощником ехать в разных экипажах, как будто бы Ганцзалин и фальшивый пан Ковальский и вовсе не знают друг друга.

Действительный статский советник вышел из своего экипажа, бросил быстрый взгляд по сторонам и направился к закрытому северному входу. Там уже переминались несколько человек, судя по всему, такие же проигравшиеся бедолаги, решившие поставить на кон свою жизнь и здоровье. Все это были молодые мужчины, самому старшему не было и сорока. У одних вид был подавленный и даже испуганный, другие слегка хорохорились. И только один, мрачный здоровяк лет тридцати со свирепою рожей, глядел презрительно поверх всех собравшихся.

Мельком изучив его поломанные, как у борца, уши и кривой нос, Загорский пришел к выводу, что этот господин знаком с разного рода боями не понаслышке. К нему он прямиком и направился.

– По договору? – спросил он, как бы между делом и не глядя на здоровяка.

Здоровяк кинул на него быстрый взгляд. Казалось, он не намерен снисходить до разговора со стоявшими вокруг неудачниками: любого можно было сбить с ног обычной подножкой, ни один не заслуживал даже двойного нельсона. Однако в Загорском он, кажется, разглядел нечто такое, что заставило его несколько поколебаться в его презрительной решимости.

– Здесь все по договору, – сказал он хмуро.

Загорский кивнул и вытащил из кармана белую мягкую пачку с ладонь величиной.

– Закурим? – предложил он, протягивая пачку здоровяку.

Тот заколебался.

– Да я не очень-то по этой части… Врачи говорят, для легких вредно.

Однако остальные гладиаторы оживились, стали подходить к Загорскому, разглядывали необычную пачку, удивлялись.

– Странные какие папиросы, – осторожно заметил рыжий бородач с длинными, как у гориллы, руками.

– Это сигареты, – объяснил Загорский. – Первая французская марка, называется «Житан», то есть цыганка. Попробуйте, не пожалеете.

Народ быстро разобрал остро пахнущие трубочки, мял их, нюхал, покусывал и даже разглядывал на свет. Очень быстро публика оценила вкус и аромат «цыганских» сигарет и с удовольствием их раскуривала. Не удержался даже и здоровяк, которого, как выяснилось, звали Хуан Эрнандес. Он был моряк с того самого военного крейсера, который стоял на рейде. Эрнандес имел неосторожность сойти с крейсера в увольнительную и отправиться в Монте-Карло. Здесь его и сцапала жадная пасть казино.

– Все жалованье за полгода коту под хвост, – объяснил он Загорскому. – Что делать? Не возвращаться же домой с пустыми руками. Взял у парней в долг, снова проиграл. Хотел было камень на шею да в воду, но тут узнал, что есть такое представление, и деньги хорошие платят. В общем, попробую, а там видно будет.

Довольно быстро выяснилось, что все тут новички, а об условиях участия в представлении знают только со слов рекрутеров, да и то очень мало.

– Напялят на нас тысячелетние доспехи да заставят прыгать на потеху публике, – неодобрительно заметил рыжий бородач, которого звали Зигурд Ланге и который, как легко догадаться, был из Германии.

– Ладно бы только прыгать – избивать друг друга заставят, – мрачно проговорил долговязый, но жилистый Нагель. – Надо бы договориться, чтоб не бить со всей силы. Чтобы до членовредительства как-нибудь не дошло…

Будущие гладиаторы согласно закивали, однако Эрнандес заметил, что тут не все так просто. Его рекрутер сказал, что если кто будет отлынивать, тому условленных денег не дадут.

Народ заволновался: что же выходит, придется друг друга убивать? Но тут всех успокоил Нестор Васильевич.

– Насколько я понимаю, до этого дело не дойдет, – сказал он. – Копья, мечи и трезубцы нам выдадут затупленные, так что зарезать или заколоть друг друга мы не сможем. Однако все равно придется действовать аккуратно: даже тупым мечом можно человеку кости переломать…

– А я о чем, – снова встрял Нагель. – Надо бы договориться, чтобы не со всей силы бить. То есть размахиваться со всей силы, а бить – не со всей…

Его миролюбивые речи были прерваны широкоплечим низкорослым мужчиной со шрамом через все лицо, который незаметно подошел со стороны моря. Это был главный распорядитель боев, он же хозяин всего предприятия мсье Венсан Боссю. Он потребовал, чтобы все встали в очередь, и предъявили ему свои договора. На Загорского, который выглядел тут не только самым старшим, но и, что греха таить, самым респектабельным, он воззрился с некоторым подозрением.

– Так-так, – сказал он, не отрывая глаз от действительного статского советника. – Значит, Марек Ковальчик тебя зовут?

– Ковальский, – поправил его Нестор Васильевич.

– Так-так, – повторил мсье Боссю, зачем-то обходя собеседника по кругу, – так-так… А сколько тебе лет исполнилось?

– Сорок пять, – отвечал Загорский.

Мэтр Боссю немного поморщился – на его взгляд, клиент был староват для гладиаторских боев, однако уверенный вид действительного статского советника, похоже, немного успокоил его. После того, как все представились распорядителю, он повел их за собой – в ту самую казарму, куда Загорский и Ганцзалин так и не решились проникнуть прошлой ночью.

Казарма, являвшая собой длинный цементный барак, делилась на несколько больших изолированных отсеков. В первый из них как раз и завели новоявленных гладиаторов. Здесь было с десяток тумбочек и широких лавок, исполнявших тут роль кроватей – как раз по числу новоявленных бойцов.

Мсье Венсан велел всем выстроиться во фрунт и прошел мимо них туда и обратно, крайне недоброжелательно озирая стоявший перед ним строй.

– Вот что я вам скажу, парни, – начал он. – Подписав договор, вы попали в полную и абсолютную зависимость от моего превосходительства. Во всяком случае, пока не выполните все указанные в договоре пункты. Вам за вашу