брови над переносицей. — Преступнику не повезло, что Вениамин сидел рядом с тобой. Едва ли другой студент решился бы провернуть подобное геройство… — он создал энергетический футляр вокруг кинжала и сурово добавил: — Но хвалить тебя за это не буду. Ты рисковал не только своей жизнью, но и жизнями сокурсников. А если бы у него стояла защита на физические воздействия? Если он дёрнулся? Или прочитал бы твоё намерение? Могли умереть десятки студентов! Ты хоть понимаешь, что держал в руках?

— Ножик, — пожал я плечами, прикинувшись дурачком.

— Ножик! — воскликнул Виктор Викторович, всплеснул руками и потряс перед моим лицом бриллиантовым когтем, который был символом его высокого статуса и невероятной магической силы. — Тогда вот это — простое украшение! — он поправил свои золотые волосы и указал пальцем на лезвие кинжала. — Здесь сконцентрирована магия смерти. Мне лабораторные исследования не нужны, чтобы почувствовать чёрную энергию. Не знаю… Просто не представляю, откуда нападавший мог взять настолько дорогой артефакт. Но, возможно, внешность обманчива…

Тут я соглашусь. Вроде бы ничем не примечательное покушение — влюблённый безумец, готовый на всё, чтобы заполучить девушку своей мечты. Однако была в этом какая-то фальш, но я пока не мог облечь подозрения в слова. После беседы с директором я направился в свои комнаты и уже оттуда позвонил лейтенанту Коромыслову — выбравшись из Данжа с клонами, я так с ним и не поговорил. С головой погрузился в дела, уверенный, что про смерть охотников, клонированных Данжем, их родственникам уж точно сообщат. Но с моей стороны это было не особо красиво — Коромыслов может решить, что я вообще забил на его просьбу. А ведь мы с ним так и не выпили бутылку коньяка, как договаривались после моего освобождения из лап сидровцев. Кажется, что сто лет прошло с того дня, как мы с Коромысловым сражались с одноглазым лихом… Время быстро летит.

Я набрал его номер, Коромыслов ответил на третьем гудке:

— Привет, Марк. Ты по моему делу? Если так, то можешь не беспокоиться, парня уже нашли. Ну, то, что от него осталось… Прости, забыл позвонить тебе, в участке творится полный бардак, всё никак не устаканится после нашествия горилл.

— Это ты меня прости, я выяснил, что произошло ещё несколько дней назад, — я коротко описал, что со мной произошло в Данже. — Посчитал, что ты и так всё узнаешь.

— Ага, узнал, получается, раньше тебя, в первый же день нашествия, — хмыкнул Коромыслов. — Ну как узнал. Нас поставили перед фактом, что всех клонированных людей объявляют погибшими, а всех клонов — монстрами, которых приказано уничтожить. Подробностей мы так и не дождались, но, послушав тебя, понимаю, что матери парня знать об этом не стоит. Ей всё-таки легче думать, что он хотя бы не мучался перед смертью.

— Ну да, правда иногда бывает неуместной, — согласился я. Мы немного поболтали, обсудили, как сильно пострадал Краснодар после атаки обезьян, и распрощались. Но телефон далеко убрать я не успел — зазвенела мелодия, на экране высветилось «Лера Добрая».

Я поднял трубку:

— Алло?

— Марк, вам нужно срочно приехать в Северные Гребешки.

— Это не подождёт?

— Не знаю, — голос Леры звучал испуганно. — Честно говоря, я не представляю, что с этим делать. Но рассказать могу только при личной встрече.

— Хорошо, ждите в течение пары часов.

Собираться мне было недолго — накинул куртку сверху и потопал в ближайший пункт с духовками для телепортаций. Я перенёсся прямо в свой особняк на берегу озера в Северных Гребешках. Меня встретили радостные питомцы Крабогнома — Ося, Кася и Вася. Монстры вымахали будь здоров и выглядели весьма угрожающе, выпрашивая ласку. Ну, наверное, по их расчёту они должны выглядеть умилительно, но по факту — создавалось ощущение, что они выбирают кусок аппетитнее, где бы меня укусить. Отбившись от любвеобильных монстров, я поспешил в деревню, в дом сестёр Добрых. В голове крутились сотни предположений. Кто-то наткнулся на питомцев Крабогнома и пригрозил вызвать охотников? Конкуренты пытаются уничтожить сельскохозяйственный бизнес?

Меня встретила умиротворяющая картина — Лера и Вера с Мареной пили чай с печеньками. Богиня явно недавно ревела — красные глаза, опухший нос, искусанные губы.

— Что произошло? — спросил я.

Марена потупилась и прошептала:

— Я беременна.

Глава 20

Марена потупилась и прошептала:

— Я беременна.

Пару секунд я тупо на неё пялился, а потом на автомате выпалил:

— Так мы же с тобой не…

— Дурак! — перебила меня Марена и покраснела как маков цвет. Вера с осуждением на меня зыркнула, а Лера осторожно обняла Богиню за плечи. В который раз я отметил, что Марена по факту так и осталась юной девчонкой. Ну, по божественным меркам. Перун пленил её во время становления, когда она только-только перешагнула порог юности и начала набирать силу. А потом последовали пытки и долгое заключение в Изнанке, где она ни с кем не общалась и ничего не видела, даже еды. Пока я размышлял, Марена набралась храбрости, вздохнула и сказала: — Я забеременела от него. От Перуна… Я не говорила тебе об этом, потому что… потому что… — она спрятала лицо в ладонях и всхлипнула. — Потому что было много попыток, но все они заканчивались… плохо. Я не смогла выносить ни одного ребёнка. И думала, что с этим случится то же самое.

Я подтянул стул и сел перед Богиней, понимая, что сейчас услышу то, что мне совершенно не понравится. Однако она не спешила продолжать свой рассказ, и мне пришлось задать наводящий вопрос:

— Ты знаешь, почему всё пошло по другому сценарию?

— Догадываюсь, — кивнула Марена. — Инсценировав свою смерть, я потеряла почти все силы. Дитя почувствовало это и замерло, выжидая, когда… Когда наступит более благоприятное время. Когда магия ко мне вернётся, когда мои подданные начнут приносить мне щедрые жертвы. И вот… — она повела рукой вдоль окна, из которого можно было увидеть, как деревенские спешат в её небольшой Храм. — Оно наступило. И эта пауза, когда ребёнок не развивался, она сыграла важную роль. Раньше, все те, предыдущие… Их магия… Ну, то есть магия Перуна, она враждовала с моей магией, из-за чего происходил выкидыш. Но этот ребёнок… у него было много времени, чтобы адаптироваться. Магия Перуна изменилась, и теперь это моя магия.

— Я слышу «но» в твоих словах, — когда я это произнёс, Лера и Вера обеспокоенно переглянулись, синхронно встали и ушли на кухню — заварить чай. Я проводил их взглядом и снова повернулся к Марене, которая внезапно сильно побледнела и вцепилась пальцами в подол своего платья. Я мягко сказал: — Мне нужно знать, что происходит, чтобы помочь тебе.

— Божественные дети не такие как ваши, человеческие, — пробормотала она, но тут же нахмурилась, словно рассердившись на себя, выпрямилась и продолжила говорить более чётко и твёрдо: — В основе их рождения взаимодействие не биологических материалов, а магии. В результате может получиться как наше подобие, ещё один Бог, так и магическое существо. Ты, разумеется, не слышал, что у Перуна уже есть дети? Кострома и Купала. Нет? — Марена неожиданно весело хмыкнула и протянула: — Ну, наверное, я бы тоже попыталась скрыть такой позор. Дело в том, что Кострома — дух, который помогает девушкам найти своего истинного суженого, а Купала — управитель рек и озёр, который следит, чтобы Водяные не слишком баловали.

— Закусывали людьми, но не наглели? — я иронично приподнял брови.

— Вроде того, — Марена слегка улыбнулась. Кажется, её настроение немного улучшилось, когда она вспомнила о неудачах Перуна. — В общем, это родные брат и сестра, близнецы. Не люди и не Боги, человекоподобные духи, которые были чужими и на земле, и на небе. Перун не любил их и отослал подальше от своих глаз. Кострома и Купала жили уединённо, и, видимо, от тоски их потянуло друг к другу, и они вступили в противоестественную связь. Смыть такой позор может только смерть. Поэтому Перун сделал всё, чтобы никто из людей об этом не узнал, чтобы правда не вылилась наружу. Постепенно Кострома и Купала стали просто духами, происхождение которых затерялось в глубине веков.

— Перун желал ребёнка-Бога. Того, кем бы он мог гордиться. Но разочаровался в том, что имел, и решил заняться селекцией? — я постучал пальцами по колену. — Так чего ты боишься? Что внутри тебя растёт дитя, о котором Перун мечтал? Или что, напротив, ваша магия породила нечто… ужасное?

— Я не боюсь, — процедила Марена. — Я знаю.

— Знание не исключает страха, — я пожал плечами и нетерпеливо добавил: — Так что?

— Условия, в которых зачат этот ребёнок, были ужасными, — Марена