— Прости, прости… скоро пройдет, обещаю…

Целует меня нежно, заставляя отвлечься и снова расслабиться.

— Все хорошо, — шепчу в его губы.

Макар немного отводит бедра назад и снова медленно подается вперед. Совсем чуть — чуть.

Той боли больше нет. Саднит немного. И чувство непривычного распирания вызывает дискомфорт.

Но вместе с легкими движениями Макара во мне нарастают и приятные ощущения. Они растут, убирая скованность и возвращая жар.

И вот я уже не сжимаюсь, предчувствуя боль, а мягко раскрываюсь навстречу более уверенным точкам.

Да, уже совсем не больно.

Макар рычит, очевидно сдерживая себя. И я толкаюсь бедрами вперед, насаживаясь на его член.

Вспышка безумия в его глазах становится мне наградой.

— Блядь, Яся, тише, детка… — хрипит Макар, сильно сжимая пальцами мои бедра.

Но я больше не хочу тише.

Я снова толкаюсь вперед, позволяя ему войти еще чуть глубже, чем раньше.

Макар рычит что-то нечленораздельное и вжимается в меня членом до упора.

Это правда дискомфортно, но дико приятно.

Я хочу, чтобы он был во мне целиком.

Как можно глубже.

И он отпускает осторожность. С хриплым стоном увеличивает амплитуду и силу ударов.

Вдалбливает в меня свой член.

А я снова теряюсь в ощущениях. Жаркая волна напряжения возвращается.

Макар хватает меня за талию, с силой дергая навстречу своему члену. И я дрожу, добираясь до какой-то безумной вершины удовольствия.

А потом взрываюсь диким кайфом. Чувствую, как мои мышцы там внизу сокращаются, сжимая член Макара снова и снова.

И он с хриплым стоном доходит до своего финала, стискивая руки на моей талии так, что наверно останутся синяки.

Чувствую, как он пульсирует там внутри меня. И это тоже какой-то дикий кайф.

Меня просто трясет от пережитого удовольствия.

Макар выходит из меня, и почти тут же я оказываюсь у него на руках.

Прижимаюсь к его груди, пока меня несут наверх.

В своей спальне Макар укладывает меня на кровать.

Стаскивает с меня платье, которое и так давно болтается на талии ненужной тряпкой. Быстро скидывает свою одежду и ложится рядом, укрывая нас одним одеялом.

Сил совсем не осталось, и я сонно зеваю, прижимаясь к груди Макара. Закрыв глаза, втягиваю носом терпкий мужской запах.

Как же хорошо.

Макар обнимает меня, крепко прижимая к своему телу, и целует в макушку.

Сквозь наваливающийся сон, я слышу его шепот:

— Теперь ты моя… моя сладкая Ясенька…

И это просто идеально. Я плавлюсь от счастья и засыпаю в нем, как в самой мягкой на свете перине.

А утром меня будят поцелуи. Макар скользит губами по моим губам и вниз. Прикусывает шею. И я слышу будто со стороны свой стон.

— Доброе утро, красавица, — с довольной улыбкой говорит он, когда я открываю глаза.

А потом продолжает свой увлекательный маршрут.

Задерживается на груди, осыпая ее поцелуями, а потом прокладывает дорожку из поцелуев дальше вниз через пупок к низу живота.

— Подожди, — прошу я. — На этот раз я тоже хочу.

— Чего? — он замирает и смотрит на меня вопросительно.

— Трогать тебя… целовать…

Я выныриваю из-под Макара и давлю на его плечи, принуждая лечь на спину.

Он подчиняется. И я приступаю к своему увлекательному путешествию.

Глажу пальцами его грудь и плечи. Отмечаю для себя каждую мелочь. Затем прохожусь по тем же местам губами. Так тоже интересно.

Легонько провожу влажным языком по его соску, вызывая у Макара хриплый стон.

Мне это нравится, и я продолжаю свое исследование.

Нежно глажу твердый живот, добираясь до дорожки из темных волосков внизу.

Самое время как следует изучить все части тела.

Смотрю на каменный член Макара. Он очень ждет моих прикосновений. Но я не тороплюсь.

Мне хочется рассмотреть все как следует. Такой большой. Как он поместился во мне?

Красивый. С набухшими синими венками.

Макар стонет, хватает мою руку в свою и прижимает к члену.

Направляет мою ладонь вверх и вниз по своему стволу.

Хитренький.

Наклоняюсь и целую его в напряженно сжатые губы.

Конечно, эти игры заводят нас туда же, куда и ночью.

И оторваться друг от друга мы соглашаемся только спустя несколько часов, потому что в животах у обоих урчит от голода.

Макар просто натягивает трусы, а мне хватает его футболки.

Так и спускаемся вниз, в надежде найти в холодильнике что-нибудь съедобное.

Там вообще-то вчерашний ужин кое-кого дожидается. Но мы решаем ограничиться яичницей.

Макар убирает с пола осколки от разбитого вчера стакана, пока я разбиваю на сковородку четыре яйца.

Слышу, как хлопает входная дверь, и вопросительно смотрю на Макара.

Что-то звякает, будто на полочку бросили ключи.

Я вижу, как лицо Макара каменеет. А потом его и вовсе перекашивает, когда из коридора доносится мелодичный женский голос:

— Ми-и-илый, я дома!

32

Звонкий стук каблучков приближается прямиком к кухне.

И когда их обладательница появляется, я чуть не роняю зажатую в руке сковородку.

Эффектная блондинка в вызывающе откровенном платье с обворожительной улыбкой подходит к Макару и повисает на его шее.

— Ну что ты, дорогой муженек, застыл, как не родной? — сладко мурлычет она, прижимаясь к Макару, который, кажется, превратился в каменную статую.

Сковородка все-таки падает. А блондинка, несмотря на грохот, даже не оборачивается в мою сторону.

Либо она глухая и слепая, либо заметила здесь только Макара намеренно.

А я, наверно, тоже превратилась, как и Макар, в статую.

Как она его назвала? Мне ведь послышалось?

Отчего-то становится трудно дышать. И крайне неуютно находиться сейчас здесь в одной мужской футболке.

Ловлю взгляд Макара, и в