Шрифт:
Закладка:
— Доброе утро, — шепчу в ее макушку.
Пока Яся делает нам всем кофе, иду будить Сашку.
Это оказывается непросто, но нехуй валяться весь день.
Лучшее лекарство от пиздастраданий — это работа. Убедился на собственном опыте. Забываешь обо всем и херачишь изо всех сил. Чтоб думать только о целях, встречах и бабках.
Так что вливаю в Сашку две чашки кофе и объявляю, что мы едем в офис.
Ловлю взгляд этого похмельного нахала на Ясиных ножках и чуть не рычу в свою кружку. Напросится у меня этот трахарь. Заебал уже на нее пялиться.
В следующий раз надо попросить Ясю что-то подлиннее надеть.
А лучше паранджу.
И вообще пусть лучше наверху сидит и не спускается.
Весь день гружу Сашку по полной. Пихаю ему задачу за задачей. Тащу его с собой на встречу с заказчиками. К вечеру на него навешан такой фронт работ, чтоб он разгребался еще месяц, не поднимая головы.
Сашка стонет, но не спорит.
А самому больше всего хочется послать всех на хуй и прямо сейчас помчаться домой к Ясе. Клянусь, если сегодня нам кто-нибудь попробует помешать, я просто перекину ее через плечо и утащу в лес. Там нас никто не достанет.
Но работы реально немало накопилось. Я привык ебашить от рассвета до заката. И все эти поездки в больницу и наш родной поселок отнимают кучу времени.
Ясю со стремным портретом какого-то Николая, кстати, должен был сегодня к Таисии Викторовне отвезти водитель.
Наверно, она уже вернулась домой.
Я в который раз отвлекаюсь от бумаг, чтобы посмотреть на часы. Поздно уже. Но если не разгребу все сегодня, завтра эти бездельники в моем офисе будут в носу ковырять вместо работы.
Так что стискиваю зубы и возвращаюсь к работе.
К дому подъезжаю за полночь. А самого аж трясет уже от предвкушения.
Бросаю ключи в коридоре не глядя, гадая, почему Яся не встречает меня. Не терпится дотронуться до нее. Или хотя бы услышать ее голос.
Блядь, я без нее, как наркоман без дозы. Долго не протяну. Крышу сорвало с первой секунды, как снова увидел ее спустя столько лет.
Нахожу свое сокровище в гостиной и усмехаюсь.
Яся спит в кресле с какой-то книжкой в обнимку. Не дождалась меня, зайка.
Свои красивые ножки под себя подогнула. Лямка с плеча сползла. А подол домашнего платья успел задраться немного.
Если сейчас подойти и еще немного его поднять…
Крадусь бесшумно, словно вор в чужом доме. Опускаюсь рядом с ней на колени. Вот оно, мое безумие. Самая желанная женщина. Только руку протяни и возьми.
И я собираюсь взять. Буду брать ее снова и снова. Ей понравится.
В моем кармане дзинькает мобильник, и я чертыхаюсь про себя.
Судорожно лезу за ним в карман, чтобы включить беззвучный режим. Пошло все на хуй. Сейчас я ни для кого кроме Яси недоступен.
Но взгляд все равно падает на экран, на котором появилось уведомление о новом сообщении.
«Уговорил, еду».
Заебись. Шикарно, блядь.
Медленно встаю на ноги, стараясь не разбудить Ясю и тащу свою зад на кухню.
Достаю стакан и бутылку какого-то бухла. Даже не смотрю, что там. Не важно.
Просто плещу себе в стакан, а потом опрокидываю в себя.
Супер. Сегодня я нажрусь ромом.
Потому что я — гребаный мудак, который снова загнал себя в угол.
И у меня нет права касаться женщины, спящей сейчас в моем доме.
Я, блядь, должен ждать, чтоб не облажаться. Чтоб не просрать ее доверие.
Наливаю себе еще и еще.
Потому что у меня не осталось сил сдерживаться. Потому что охуеть как надоело дрочить, представляя себе ту, что ждет меня буквально за стенкой.
Вспоминаю, как чуть не кончил только от того, что засунул в нее палец. И как много ее влаги стекало тогда по моей руке.
Блядь.
Тру лицо ладонями, чтобы немного прийти в себя. Но помогает слабо.
Тянусь за стаканом, но случайно сталкиваю его со стола на пол.
Раздается громкое «бздынь», и куча мелких стеклянных осколков разлетается в разные стороны по всей кухне.
Кажется, я выпил больше, чем чувствую.
Плевать. Можно ведь хлестать ром прямо из горла.
— Ой! — слышу испуганный голос Яси и беспомощно стону про себя.
Пожалуйста, только не подходи ближе. Я не смогу сейчас удержаться.
Она стоит при входе на кухню. Щурится после сна и зевает.
Как маньяк смотрю на ее голые босые ноги. Ее чертово платье едва прикрывает бедра. И это, блядь, почти незаконно.
Яся делает шаг вперед и морщится от боли.
Да, блядь! Тут же стекла везде на полу!
— Не шевелись, — я вскакиваю со стула, чтобы подлететь к ней и подхватить на руки.
Сажаю ее прямо на стол.
— Я наступила на что-то… — хнычет она, пытаясь задрать ногу и рассмотреть пятку.
Я не позволяю.
Присаживаюсь на корточки и хватаю ее за лодыжку. Подношу хрупкую босую ступню к глазам.
Сука!
— Извини, — говорю ей, — стакан разбился, а я не убрал.
Вижу маленький осколок проколовший нежную кожу. Вынимаю его и отбрасываю в сторону.
— Не двигайся! — требую я, пока иду искать, чем оказать первую помощь.
С помощью воды и салфеток аккуратно промываю порез и останавливаю кровь. Несколько красных капель успели скатиться на кафель.
Это моя вина.
Яся шипит от боли и морщится, когда я прижимаю к ее коже чистую салфетку. Вижу, как в ее глазах блестит влага, и просто выть хочется от досады.
— Извини меня, малышка, извини.
