class="p1">Между тем атака Осовца тоже не прогрессировала. Фронтально его нельзя было взять, несмотря на нашу сильную артиллерию, так как она вообще не доставала до господствующих высот южного берега Бобра.

В этих условиях я не мог упорствовать на мысли, что большая победа останется стратегически неиспользованной. Руководству пришлось считаться с очень серьезными сомнениями.

Прежде всего, был отдан приказ приостановить форсирование Бобра и атаку на Осовец.

10-я армия не могла сохранить занимаемое ею расположение. Чтобы прикрыть ее фланг с востока, со стороны Олиты и Ковно, нужны были крупные силы, каковых налицо не имелось. Тыловые сообщения и условия жизни армии вследствие неустойчивости погоды складывались очень тяжело, и не следовало дальше подвергать войска таким испытаниям. Построенная русскими ширококолейная железная дорога от Марграбова через Рачки на Сувалки не вносила существенных изменений в положение. Шоссе и проселки были в слишком скверном виде, погода слишком неблагоприятна и лошади слишком истощены. Грузовики едва продвигались вперед по тонкому разбитому каменному полотну шоссе, и грузовиков имелось лишь весьма ограниченное количество. Армию надо было поставить в такие условия, чтобы она могла жить и восстанавливать свои силы. Отсюда являлась настойчивая необходимость завернуть назад 10-ю армию.

Уже в начале операции был отдан приказ об укреплении тыловой позиции непосредственно восточнее линии Августов – Сувалки и далее до Немана. Как только этот район был захвачен, рабочие дружины немедленно приступили к ее возведению. Укрепления еще находились в постройке, но позиция уже представляла известную опору в тылу. 10-я армия получила приказ правым крылом отойти назад, на подготовленную линию. Решение вопроса, отводить ли на ту же линию и левое крыло армии или только на фронт Кальвария – Пильвишки, где сейчас располагались части, прикрывавшие ее фланг, было предоставлено на усмотрение командующего армией, равно как и детали выполнения этого отступательного маневра. Надо было учитывать, что противник, вероятно, будет энергично теснить.

Одновременно 10-я армия получила приказ выделить часть сил, так как далее к западу обнаружилась острая нужда в подкреплениях. Начиналось сильное русское встречное наступление на наш длинный фланг вдоль южной границы Западной и Восточной Пруссии. К тому же русские начали нас беспокоить и севернее Немана. По всей германской границе к востоку от Вислы разгорался бой.

В Польше на левом берегу Вислы было спокойно.

Наступление австро-венгерской армии для освобождения Перемышля не имело никакого успеха. Русские вскоре перешли в контратаку. Судьба Перемышля должна была свершиться. По всему Восточному фронту мы находились в ожидании русских атак.

V

Очистив августовские леса и эвакуировав раненых, генерал фон Эйхгорн в начале марта отвел правое крыло на указанные позиции, а левое – на север от августовских лесов, приблизительно на участок от Сейн до пункта южнее Кальварии. Он имел в виду вновь атаковать последовавших за ним русских и разбить их правое крыло.

Мысль была хороша и отвечала решительным стремлениям управления армии. В дни между 9 и 11 марта были достигнуты успехи. Вновь сформированная 10-я русская армия потерпела поражение. Но потребность в отдыхе у войск была столь велика и погода столь неблагоприятна, что командование армией, которое к тому же должно было выделить новые части для 8-й армии и армейской группы Гальвица, неохотно, но решилось окончательно отказаться от мысли о дальнейших активных действиях и перейти на позиционную войну. Левое крыло было оставлено на линии Кальвария – Мариамполь – Пильвишки. В середине марта русские произвели натиск на эту позицию, но затем постепенно восстановилось спокойствие.

Русские атаки на Южном фронте становились все упорнее и бои все ожесточеннее. В первые дни зимнего сражения, когда генерал Лицман двигался от Иоганнесбурга на Бялу, из XX корпуса были взяты 41-я пехотная дивизия и часть ландштурма и выдвинуты по дороге Иоганнесбург – Кольно на Ломжу, чтобы обложить ее с севера. 37-я пехотная дивизия наступала через Мышинец. 41-я пехотная дивизия, не доходя до Ломжинских крепостных укреплений, наткнулась на противника, ее сил оказалось как раз достаточно, чтобы заградить дорогу между рекой Писсой и дорогой Щучин – Стависки – Ломжа. Позднее подошли 3-я резервная дивизия и 5-я пехотная бригада. На них выпала задача прикрыть обширный участок от Стависки до Бобра, в то же время 11-я ландверная дивизия приступила к атаке Осовца. Подход 3-й пехотной дивизии и 5-й пехотной бригады совпал с атакой из Ломжи русской гвардии и 5-го армейского корпуса. Начиная с 21 февраля севернее Ломжинской крепости получили развитие упорные бои. Германские войска сражались геройски. Кризис был серьезен. Однажды утром начальник штаба 8-й армии доложил мне, что 3-я резервная дивизия прорвана. Но в конце концов она все-таки удержалась, так как энергия русских здесь скоро улетучилась. Но обстановка на этом участке, а следовательно, и у частей, обложивших Осовец, оставалась довольно напряженной. Лишь после прибытия в начале марта на Ломжинский участок 1-й ландверной дивизии наш фронт настолько уплотнился, что я мог считать всякую опасность к востоку от реки Писсы устраненной. Стойкость войск, в особенности 3-й резервной дивизии, позволяла достигнуть блестящего успеха в обороне. Командование этой группой было поручено генералу фон Шольцу. Область его ведения затем расширилась до Шквы. Генерал фон Шольц уже выделился как выдающийся начальник в сражении при Танненберге и в польском походе. По службе он был значительно старше командующего 8-й армией генерала Отто фон Белова, но охотно подчинился своему младшему товарищу.

Между Писсой и Оржицем генерал фон Штаабс с 37-й пехотной дивизией и находившимся там ландштурмом продвинулся по направлению к Нареву. Вскоре русские здесь весьма значительно усилились. Они неустанно вели активные действия от Новогрода, и особенно IV сибирским корпусом от Остроленки. Бои становились все ожесточеннее. Приходилось вводить сюда все больше частей, уже участвовавших в зимней кампании. Постепенно из 10-й армии сюда прибыли 2-я пехотная, 75-я резервная, 10-я ландверная и 4-я кавалерийская дивизии. Но надолго этих частей не хватило. Сюда же была переброшена из 10-й армии 76-я резервная дивизия, предварительно эта дивизия некоторое время проработала у генерала фон Гальвица, к западу от Оржица. В соответствии с характером местности, с ее широкими и плоскими болотистыми пространствами, с лежащими между ними теснинами, покрытыми участками леса и густого сосняка, общая борьба разложилась здесь на целый ряд самостоятельных боевых действий. Обстановка здесь ставила трудные задачи преимущественно младшим начальникам, – человек боролся с человеком. Несмотря на обилие местных кризисов,