Несмотря на то, кто он такой.

Он любит ее, и в этом нет никакой ошибки, когда она смотрит ему в глаза.

И если она честна сама с собой…

Она тоже его любит.

НОА

Рана на его боку болит, но это ничто по сравнению с предвкушением совокупления с ней.

Он принял бы еще сотню пуль, если бы это означало, что он мог бы получить ее там, где она сейчас, распростертую под ним, с ее ноющим влагалищем, пропитанным слизью.

Она восприняла его признание в любви лучше, чем он думал; он все еще наполовину ожидает, что она с криком убежит.

Но его девочка всегда удивляет его.

И каким восхитительным сюрпризом было услышать, как она умоляет, чтобы на нее претендовали.

Это то, что промелькнуло у него в голове в тот первый вечер, когда он увидел ее на работе. Ее красоты, ее запаха и гребаного взгляда, которым она одарила его, было достаточно, чтобы его член затвердел при мысли о том, чтобы взять ее.

И теперь она здесь, под ним, ее зрачки расширились от вожделения.

Даже после всего, она смотрит на него с преданностью в глазах.

Она чертовски невероятна.

Его рутина взяла верх, и все, что осталось, — это желание брать.

Но ее вздрагивание, когда он перекатывает ее на спину, заставляет его призадуматься.

Не причиняй вреда Омеге.

Сбросив промокшие штаны, он располагается над ней, аромат ее Жара разносится в воздухе.

Ему понадобится все, что в его силах, чтобы не поглотить ее.

Зверь в нем хочет брать, брать и брать до тех пор, пока от нее ничего не останется. Пока он не выебет из нее всю душу, не украдет ее для себя.

Но его Альфа должен защищать и лелеять ее.

Она смотрит на него снизу вверх, ее губы приоткрыты, а глаза остекленели.

Она никогда не была так прекрасна, как сейчас, задыхающаяся и отчаянно нуждающаяся в нем.

— Пожалуйста, — шепчет она. — Возьми меня, Альфа.

Черт.

Он трется головкой члена о ее вход, собирая слизь, которая стекает с ее влагалища. Медленно он толкается в нее, ее киска сжимает его, как перчатка.

Он мог бы оставаться похороненным внутри нее вечно. Приподнимая бедра, она всхлипывает, когда он достигает дна внутри нее, ее мышцы сокращаются, когда она принимает его.

Он заглатывает ее стон своим ртом, глубоко целуя ее, оставаясь неподвижным.

— Сожми меня, — шепчет он ей в губы. — Позволь мне почувствовать, как твоя прелестная пизда трепещет по всему моему члену.

Он не сводит с нее глаз, пока ее мышцы напрягаются, а влагалище пытается сжать его. Она задыхается, когда он поднимает ее ноги над головой, раздвигая ее для себя. Он наклоняется, чтобы обвести пальцем ее клитор, и она прикусывает губу.

— Еще, — требует он, не двигая бедрами, его палец ласкает ее чувствительную плоть. — Работай над собой, пока не кончишь.

Это восхитительный вид пытки — то, как он заставляет ее трахать себя на его члене. Но ему нужно почувствовать, как она кончает, прежде чем он сможет взять ее так, как хочет.

Так, как ему нужно.

— Это верно, — подбадривает он ее, и у нее перехватывает дыхание, когда она трепещет на нем. — Черт возьми, ты такая тугая, Лилит.

— Ноа, — выдыхает она, когда ее спина выгибается дугой, а тело сотрясается. Он ощущает сладость ее оргазма еще до того, как почувствует его, и она с криком откидывает голову назад, обнимая его.

Его Альфа рычит, и он, наконец, выпускает зверя на свободу.

Он прижимается к ней бедрами, трахая ее в жестоком темпе, пока она кричит. Кровать скрипит от его движений, и ее ногти впиваются в его спину, оставляя на коже огненные полосы.

ДА.

— Заставь меня истекать кровью, детка, — шипит он. — Не сдерживайся.

Ее крики переходят в вопли, когда он добивается от нее очередного оргазма, ее острые ногти вонзаются в него, когда боль смешивается с удовольствием.

Она станет причиной его смерти, и он был бы счастлив умереть вот так, похороненный внутри нее.

— Моя маленькая извращенка Омега, — ворчит он, замедляя свои толчки, только для того, чтобы врезаться в нее. — Тебе нравится насилие так же сильно, как и мне, верно, детка?

Ее глаза горят, когда она смотрит на него. — Да, — шипит она, и из нее вытекает поток жидкости.

Его член набухает от ее признания, а яйца напрягаются, когда удовольствие проносится по нему.

— Мне нужно связать тебя узлом. — Его голос сдавленный. — Нужно наполнить тебя спермой.

Она ухмыляется ему, приближает свои губы к его губам и сильно прикусывает.

Он рычит от наслаждения, ощущая вкус крови во рту, пока двигает бедрами, наполняя ее своим семенем. Его член раздувается, узел такой толстый, что ее стенки сжимаются вокруг него.

Она кричит, его кровь капает у нее изо рта, когда она содрогается под ним.

— Пожалуйста, Альфа, — повторяет она, и это звучит музыкой для его ушей.

— Забирай все, — шипит он. — Возьми мой узел, Омега.

Волна за волной наслаждение захлестывает его, и он больше не может себя контролировать.

Он откидывается назад, все еще двигая своим узлом внутри нее, и отпускает ее ноги. Устраиваясь поудобнее на ней, он прижимается ртом к нежной коже ее железы.

— Теперь пути назад нет, — рычит он ей на ухо. — Ты моя. Навсегда.

— Сделай это, — выдыхает она, хватая его за волосы. — Пожалуйста, Альфа. Пожалуйста.

Его зубы впиваются в ее кожу, и его тело воспламеняется.

ЛИЛИТ

Она слышала об укусе.

Ей рассказывали об ощущении завершенности и экстаза.

Но никто не сказал ей о той ясности или моменте покоя, которые она испытает, когда это произойдет.

Каждое мгновение ее жизни вело к этому.

Каждая ошибка, каждая улыбка, каждая выплаканная ею слеза были частью пути, который привел ее к Ноа.

И теперь, когда он впрыскивает в нее свою сперму, а ее глаза закатываются к затылку, она там, где должна быть.

Какими бы извращенными они ни были, в какой бы запутанной ситуации они ни оказались, она наконец-то дома.

Она прижимает его голову к себе, позволяя ему лизать и посасывать место укуса, стимулируя там чувствительные нервы.

Она наелась, настолько наполнена своим Альфой и его спермой, что уверена, что взорвется.

Но она не хотела, чтобы было по-другому.

Насколько она принадлежит ему, настолько и он принадлежит ей.

И одна эта мысль вызывает у нее новый оргазм, ее тело сжимается на его узле, когда он стонет.

— Черт, я чувствую