принялись болтаться неподалёку. Буквально через квартал располагалась пристань, куда мы волею судьбы или по наитию довольно быстро добрели. Хотя меня дважды тюкнула мысль, что Адам тянул туда специально. Всякие сомнения развеялись, когда, выйдя к причалу, мы обнаружили с десяток полицейских катеров, среди которых сразу выделялся один-единственный – с синими крестами. Сейчас я видел: это был самый обычный белый катер с кадди-кабиной и не слишком аккуратно намалёванными полосами. Ничего загадочного, всего лишь лодка подрядчика. Мистерия высохла и поблёкла, как высыхает акварель и краски становятся бледнее.

Пока самого подрядчика допрашивали в полицейском участке, лодку охранял офицер. Он медленно и значительно прохаживался взад-вперёд, держа руки за спиной, иногда озираясь через плечо, хотя, положа руку на сердце, было не совсем ясно, что он, собственно, мог там охранять.

Когда я предложил выйти на причал, Адам задержал меня.

– Нас не должны видеть вместе, – сказал он заговорщически.

Я уставился на него.

– Что ты опять задумал?

– Ты пойдёшь и отвлечёшь его.

– Что? Ну уж нет! – я вскинул руки, словно хотел защититься от безумца.

– У нас мало времени, чёрт подери!

– Зачем это?

– Мне нужно попасть в кабину катера.

– И что тогда? Что ты там будешь делать?

– Не знаю, – ответствовал мой друг на полном серьёзе.

Это походило на глупую мальчишескую авантюру вроде игры в ковбоя Мальборо и шерифа, распутывающего загадку пропавшего мяча в соседском дворе. Я недолго ломался, ведь и псу понятно, что ради чего-то подобного мы сюда и притащились, и отступать было бы ещё большей глупостью, чем то, что мы собирались делать.

– Как мне его отвлечь? – вопросил я.

– Ты бросишься в воду, – ответил Адам с улыбкой.

– Ну уж нет! – Я был в ужасе от мысли вновь добровольно окунуться в ледяную воду.

– Ты должен, Макс!

– Иди к чёрту!

Я готов был взорваться: мало того, что постоянно выгляжу идиотом в глазах друга, так ещё и перед офицером должен предстать идиотом, не умеющим плавать. Я вскипел изнутри настолько, что даже захотелось погрузиться с головой в холодную воду.

Адам вышел из укрытия, прошёлся по пристани мимо офицера и, дойдя до конца пирса, подал мне сигнал кивком. Как бы эффектнее рухнуть в воду? Изобразить, что я пьяный? Но от меня не пахнет спиртным. Скорее всего, нужно оступиться. Я увидел рыбу и – о, господи! – решил по глупости поймать её за хвост. Что вы хотите от идиота!

Плюхнувшись бревном между лодок, я подумал, что, должно быть, это был не самый убедительный акт в истории театра. Я бы, во всяком случае, не дёрнул к такому болвану на помощь. Я вынырнул, пытаясь за секунду понять обстановку. Офицер то ли шёл, то ли бежал в мою сторону. Я принялся барахтаться и кричать, что не умею плавать. До пирса было рукой подать. Офицер, очевидно, решил так же, потому не стал бросаться в воду, он встал на колени и потянулся ко мне рукой. Меня, рыбака-ротозея, спасли.

Я поблагодарил офицера, объяснил, как это вышло, многократно заверил, что со мной всё в порядке. Августовский северный ветер был не слишком холодным в то утро, но я всё-таки зашёл в ближайшее кафе рядом с причалом и попросил плед. Меня усадили, предложили чай. Я не стал отказываться, тем более что отсюда я отлично видел причал, офицера и нужный мне катер – с виду пустой, но я один знал о забравшейся туда мыши.

Моя кружка была дважды осушена, когда Адам, дождавшись удобной секунды, выскочил из лодки и бегом направился в мою сторону. Офицер, заметив его, притормозил, пытаясь сообразить, откуда взялся на пирсе этот тип.

Несложно было догадаться – и об этом яснее слов говорила безразличная физиономия моего приятеля – катер оправдал надежды.

– Надеюсь, ты хорошо провёл время? – бросил я. – Мой позор на твоей совести.

Адам опустился за столик.

– Ты сыграл блестяще. Только в следующий раз не ори так громко. Могли из домов повыбегать, нам это ни к чему.

– Следующего раза не будет. Ты мой должник.

Адам закурил, затем пододвинул пачку с высунутой сигаретой ко мне. Мне отдавали долг. Никотин вместо ответов. Мне не привыкать. Я медленно выкурил сигарету, пока сонливость понемногу накатывала после утреннего плавания. Я терпеливо ждал, когда до меня снизойдут.

Через некоторое время нас нашёл дед. Мой вид его удивил, он спросил, всё ли в порядке.

– В полном. Что с подрядчиком?

Дед присел.

– Молодой человек лет двадцати пяти. Впервые его вижу. Хотя с другими подрядчиками Кампиона я знаком. Этот, как выяснилось, поставлял нам пилькеры, блёсны и прочие мормышки с балансирами. Говорит, что из Абердина, лодку берёт в аренду.

– Не слишком удобно, – прокомментировал Адам.

– Его имя начинается на «д»? – спросил я.

– Нет. Как-то иначе, я не запомнил, – покачал головой дед.

– Он объяснил, что делал так поздно у наших берегов?

Дед кивнул.

– Сказал, Кампион заказал ему несколько гарпунов. Он не смог достать их к утру, поэтому не явился в условленное время, ему удалось приплыть только к вечеру. Из-за волн, как мы помним, он так и не встал на швартовы, и ему пришлось разворачиваться и плыть обратно.

– Он знал о смерти Кампиона?

– Услышал на следующий день. Мне кажется, он перепугался, что естественно.

– Ещё бы, – вставил я.

– Тогда же он узнал и про смерть Джозефа. Большего выведать не удалось, и, похоже, молодой человек не имеет к нашей истории никакого отношения.

– Не совсем так, – Адам с опаской посмотрел на деда. – Вы читали газету за девятнадцатое число?

– Я читал. «Молот» разорвал мышцу, – встрял я.

Дед кивнул.

– А про Гитлера в Аргентине?

Я задержал взгляд на Адаме, и, когда наконец дошло, мы с дедом переглянулись.

– Молодой человек – наркодилер. В его катере – героин.

По лицу деда промелькнул страх. Адам поведал о нашей проделке. Дед окинул меня тревожным взглядом, жилки на его висках учащённо пульсировали, весь вид выдавал полную растерянность. Он сказал:

– Полиция и словом не обмолвилась.

– Вероятно, они искали орудие убийства, а не наркотики.

– Да, в катере одна мелочёвка, сказали они, та, которой мы торгуем. А кроме того, несколько гарпунов.

– И которым закололи, там же? – спросил я.

– Похоже, что нет, – охладил меня дед. – Полиция обследовала их на пятна крови и ржавчину, но даже мельчайших следов обнаружить не удалось.

– Тогда где спрятаны наркотики?

– В одном из зубцов, – сказал Адам. – Он был приклеен к остроге. Инспектору не понравится, что я его отломал.

Мы с дедом встали, я сбросил плед. Адам заворожённо уставился