К ужину он перебрался в Сочи, где иностранцев было раза в четыре больше, чем в ранее осмотренных небольших курортных местечках. И в этом городе, не смотря на его курортный статус, пахло углем, машинным маслом и отсыревшей от влажности цементной пылью. Здесь был и порт, куда заглядывали иностранные суда. К удивлению Саблина, строгие советские таможенники, которые своим гражданам заглядывали буквально в жопу, досмотр прибывающих к нам судов даже не производили. Ограничивались вежливыми улыбками.

— Государственная граница СССР открыта — добро пожаловать!

Мол, мы доверяем своим гостям. Дипломаты доморощенные, блин. Под конкурс улыбок всех пускают, никого не выпускают. Недавно таможенники задержали одного иностранного матроса. Когда он возвращался на свой корабль, то под полой рубашки у него что-то топорщилось. Обыскали и нашли… новенький советский фотоаппарат! Начали колоть иностранного негодяя:

— Откуда у тебя взялись советские рубли, лишенец! Немедленно предъяви справку, что поменял рубли в госконторе по нашему курсу. Иначе сейчас в Гулаг тебя оформим.

Матрос заплакал и признался, что в городе он продал жвачки, зажигалки и носки. Контрабанда! С моряка взыскали большой штраф. Легко отделался. Советский гражданин уже бы сел. И надолго.

Но у Саблина нарисовалась еще одна проблема — иностранцы предпочитали кучковаться в отведенных им "заповедниках". А в тех местах обитания в ходу была иностранная валюта. Никаких рублей и даже никаких чеков "Березка". Только доллары, марки, франки. Круг валют был ограничен. Даже на итальянские лиры смотрели с подозрением. Иван в своем новом обличье "африканского принца" и с нужным паспортом мог войти в любую святая святых, но валюты у него не имелось даже на чашку кофе.

Вечером Саблин вернулся в Лазоревскую и, стараясь не светиться, под хор цикад в сумерках проскользнул на веранду. Вместе со светлячками.

Следующий день прошел по такому же сценарию, только ювелирка скупалась в Гаграх. На третий день Саблин вышел из дома с твердым желанием, к едрене матери, раздобыть валюты. Медикаменты ему в помощь. Пришло время "замарать ручки". "Взвейтесь, соколы, орлами. Полно горе горевать!" Портфель на дело Иван с собой не взял. Достаточно было купленного на рынке полиэтиленового кулька "под импорт." Там лежали полотенце, сменная майка, солнечные очки и кепка. И кое что из лекарственных препаратов.

Уже к обеду в Адлере ему повезло. Он встретил двух пьяных финнов, которым море было уже по колено. То, что доктор прописал! Нелепый спектакль разыгрывали два спотыкающихся брата-акробата. Только на жопе бантиков им не хватает! Потому, что дегенеративные лица уроженцев Финляндии напоминали плакат «Разыскиваюся». Такие же тупые и злобные. Даже выпитая водка не сильно смягчила эти рожи.

На таких придурков даже медикаменты было жалко тратить. В любом случае у Ивана не было нужды идти трудным путем. Простые решения на девяносто процентов сократят ему работу. Улыбаясь и смеясь, словно встретил лучших друзей, Саблин, артистически изображая из себя тоже пьяного и бесконечно повторяя "водка","водка", повел своих новых друзей якобы выпить. До первой же укромной аллеи. Там они вышли на газон за зеленой изгородью и Иван аккуратно пережал нужную жилу на шее одному из финнов. А когда тот сомлел, то и впавшему в ступор второму. Тык, тык, херак! И готово! Как два пальца отпрудонить.

Лежите на травке, чухонцы, отдыхайте! Это — полезно. Ну а что с подобными финскими крысами делать? По примеру простых советских людей в жопу целовать? Обойдутся! В рот им просроченный компот!

Далее последовал быстрый обыск. Но добыча была очень скудна. Несколько бумажек и немного мелочи. Смотреть было некогда, так что Ваня быстрым деловым шагом поспешил сразу на ж/д вокзал.

Там в туалете сменил кремовую рубашку на майку насыщенного серого цвета, противного оттенка дохлого крота, и надвинул на глаза кепку. Билеты покупал уже в новом обличье черного лоботряса. Солнечные очки надежно скрывали верхнюю часть его лица.

Когда уже Иван ехал на электричке, то проверил трофеи. Врачебные умения принесли некоторые плоды. Восемьдесят жалких финских марок, если не считать медяков. Совсем крохи. Курс Саблин не знал, но справедливо предполагал, что чухонская марка стоит меньше американского доллара. А так как доллар считают у нас по официальному курсу за шестьдесят копеек, то тут марок где-то рублей на двадцать. Для Ивана такие суммы уже были куриным пометом. Ну и хрен с ними! Тем менее обидно финнам будет их потерять. Очнутся — подумают, что их пропили. Или посеяли. Две бутылки водки их не разорят, а толику здоровья они сберегут. Пусть печень отдохнет…

С другой стороны, даже такая хрень, как финские марки, считалась в СССР за валюту. Хотя, когда Российская империи развалилась, и советские рубли, и финские марки считались крайне подозрительными бумажками. Особенно марки. Так как на рубли еще отбрасывал отблеск золотой рубль Российской империи, бывшей достаточно твердой валютой, чего нельзя было сказать о местных деньгах туземцев из бывшего автономного княжества Финляндского.

Но вот прошло всего жалких шестьдесят лет и рубль, стараниями коммунистической партии и советского правительства, так и остался подозрительно "деревянным", купоном, годившимся для использования в качестве туалетной бумаги, а финская марка, совершенно не подкрепленная никаким "золотым запасом", выбилась в валюты. Второго плана, но все же. Обидно, да?

Во второй половине дня Саблин окучивал иностранцев в Гаграх. Дружелюбная улыбка не сходила с его лица целый день. Доморощенные же милиционеры, любители благочиния, его не беспокоили. Хотя иногда советских отдыхающих милиционеры останавливали и проверяли, на предмет соблюдения паспортного режима. На большее у них не хватало ни мозгов, ни возможностей. Потому, что в советские Анискины брали людей по критериям умеет гвоздь вбить, пиво пить и бабу трахнуть? И отлично. А в Шерлоков Холмсов нам тут играть не надо!

"Моя милиция меня бережет!" "Наш советский постовой это тот же часовой!" С другой стороны, милиция в переводе с латыни — "вооруженный народ". А какой народ — такая и милиция. После революции искренне считалось, что никаких правоохранительных органов в Стране Советов создавать не нужно. Вооруженный народ справится сам. Но вооруженный народ быстро показал, что убийствами и грабежами он может заниматься лучше любых уголовников. Вал криминала привел к тому, что по итогу решили вооружить только незначительную часть народа. А лучшую или нет, не так уж важно.

Далеко над морем, напоминая о пограничной зоне, барражировал крошечный вертолет.

В следующие два