Шрифт:
Закладка:
Когда Саблин вышел из вагона на железнодорожном вокзале в Лазоревской, его просто оглушил шумный гвалт толпы. Больше всего кричали зазывалы, сдающие комнаты, не уступали им продавцы местных сладостей. Азартно искали клиентов таксисты. Покрикивали носильщики и доморощенные гиды, предлагавшие свои услуги. Да и только что прибывшие огромными массами пассажиры тоже вносили свою посильную лепту в этот кавардак.
Зубилин, чтобы не выглядеть чудесно исцеленным, пока таскал свои костыли. Афганистан гремит уже несколько лет, так что выздоравливающие раненые и военные инвалиды в СССР не редкость. Эхо необъявленной войны. Но в Лазоревской его никто не знал, так что теперь лечебные опоры ему были не к чему. Так что спецназовец сразу сдал свои костыли в камеру хранения для негабаритных вещей. За остальными вещичками присмотрит Ваня, пока Зубилин будет искать подходящее жилье у местных "риэлтеров".
Был разгар курортного сезона, поэтому у большинства частных домов на заборах висел кусок старой фанеры, где карандашом большими буквами было написано, что: мест нет.
И все же кто ищет — тот всегда найдет. Минутах в пятнадцати пешком от моря, подходящий вариант проклюнулся. Хозяйский дом был каменным, с железной крышей и маленьким слуховым окошком, и его окружал высокий забор из дикого камня. Забор густо облепил зеленый плющ. Сбоку от неказистого дома, который казался построенным людьми однозначно подсевшими на героин, стояла большая веранда для курортников с односкатной крышей, сделанная из дерева и стекла, но фундамент там был сделан из дикого камня.
Тень на дом и частично на двор давал небольшой сад, между некоторыми деревьями была растянуты веревки и сушилось белье. Из удобств — туалет типа "скворечник", маленький сарай, где размещалась летняя кухня и летний душ с баком, покрашенным в черный цвет, чтобы вода быстрей нагревалась на солнце. Не благородная часть курорта, даже близко не благородная. Но все же….
Ловкая бабуся предпринимательница сдавала половину своего дома, настоящую помойку доведенную до абсолюта, отдыхающим (там жило шесть человек), так еще и веранду приезжей семье. К счастью, в полдень они должны были освободить помещение. У веранды был отдельный вход, так что не приходилось делить это помещение с другими отдыхающими. Но там стояли три койки, так что Зубилину, представившемуся золотодобытчиком с Севера, пришлось выкупить все три койко-места на десять дней. Итого триста рублей. А это месячная зарплата передовика да еще и с горочкой. Старушка, видимо, очень любила деньги. На этом дискуссия была закрыта.
В ожидании возможности заселиться, приятели сдали вещи в камеру хранения, перекусили пирожками и побрели на пляж. После двенадцати заселились в свое курортное жилье.
Четыре дня были посвящены отдыху. Иван тупо решил при любой возможности получать загар. Те отдыхающие, кто только что приехал, сразу выдавали себя бледной кожей или же загорелой, но только в некоторых местах. А местный загар особый, его на колхозном поле не получить.
Да и достаточно тренированным телом Саблин тоже сильно гордился и считал, что полученные потом и кровью результаты не стоит скрывать от других людей. Пусть любуются. Его оточенной до совершенства фигурой.
Так что парень купался, загорал, знакомился в ищущими приключений молодыми женщинами, жаждущими молодого "студенческого" тела. Зубилин тоже не отставал, все больше приводя себя в великолепную форму. Эта парочка казалась родственниками, темноволосые, сильные, спортивные. Молодые, горячие, кровь бурлит. Тридцатилетние телочки так и текли при виде наших атлетичных спортсменов. А недаром закон Мерфи гласит: «Я верю в любовь с первого взгляда, потому что это здорово экономит время». Нежные страсти кипели. "Кого-то нет. Кого-то жаль! Куда-то сердце мчится в даль. Я Вам скажу один секрет. Кого люблю — того здесь нет!"
Из развлечений в Лазоревском было только море, пляж и дискотека не дискотека, но вполне большая танцевальная площадка. Там танцевали парочки и одиночки. "Так же как все, как все, как все. Я по земле хожу, хожу…" Или"…будем жить в поселке мы пока что небогато, чтобы все богатства добыть из под земли…" Так что танцы входили в программу отдыха. Еще тут был летний кинотеатр, в котором для отдыхающих каждый день крутили новое кино. Пьер Брис в роли Гойко Митича. Жизнь казалась полной идиллией. Отпуск на море проходил восхитительно, но пора и за дела браться.
Для начала Саблин съездил в город и из Сочи, с Центрального телеграфа, созвонился с Майкопом. Там Мурад Ходжаев обрадовал своего соавтора, что перевод идет успешно и параллельно издательство университета затребовала вторую, русскую рукопись. Для ускорения процесса. Вчера они сообщили, что берут материал для публикации и предварительно попросили приехать авторов подписать договор и внести некоторые правки в рукопись.
Иван сказал, что на обратном пути, через десять дней, заедет в Майкоп и все подпишет. Ходжаев может его не ждать, а запускать материал, как только переводчик выдаст его на гора. Все равно первая публикация будет на адыгейском, в котором Саблин ни бэ, ни мэ, ни кукареку. Так что пусть правят как хотят, Ивану все фиолетово. Нет времени привередничать. А вот русский тираж Саблин сам будет смотреть и решать, что делать с правками. Еще цитаты классиков марксизма-ленинизма ему не хватало, чтобы вставили в текст….
Затем, Саблин посетил местного нелегального маклера и дал там задание приобрести себе какое-нибудь домовладение. Не далее чем в двадцати минутах пехом от прибрежной полосы. А то деньги обесцениваются, а кусок Краснодарского побережья останется единственным по большому счету курортным местом в РФ, когда отвалится Грузия с Абхазией и Украина с Крымом. Пока поищут какую-нибудь старушку, желающую продать дом, Иван уже через восемь месяцев и паспорт получит. Осталось только придумать как деньги легализовать. Впрочем, официальная сумма сделки явно будет небольшой, так как светиться никому не хочется. И гонорар за книгу здесь будет в кассу.
Во второй половине дня Саблин еще успел посетить парикмахера, где подстригся под Котовского.
А поздно вечером, когда на Черноморское побережье опустилась ночь, Зубилин был свидетелем чуда превращения своего соседа в негра. Модифицированный экстракт из кожуры грецкого ореха, взятый с собой, справился с заданием на славу. Раздевшийся догола Иван, стоя на старых газетах, мазал себя со всех сторон, чтобы не оставалось белых пятен. Для конспирации пришлось обработать даже область бикини. Остались только пятки, впрочем, они и у негров достаточно светлые. Затем пару часов пришлось сохнуть, а потом спать на кровати, застеленной шуршащими газетами. Впрочем, в пять утра
