Она зашла в кабинет к председателю Вану, в его кабинете было много народа. Все обсуждали уголовное дело, которое вёл один адвокат, который без согласования, напрямую взял показания у свидетеля, а впоследствии свидетель изменил свои показания. На второй день этого адвоката задержали с обвинением.

Ван, развалившись на стуле, кричал:

— Да этот адвокат просто дурак!

— Председатель Ван, это всё — пробелы в нашем законодательстве. Чуть невнимательности и попадёшь в западню так же, как он.

— Законодательство? А что мы можем сделать? Надо иметь дело с тем, что есть, — отвечал Ван.

— Адвокат встретился со свидетелем обвинения, затем свидетель изменил показания, неужели это вина адвоката?

— Ты что меня не слышишь? Для этого должны быть хорошие отношения с вышестоящими органами, чтобы они закрыли на это глаза.

— А каким образом хорошие отношения? Взятки что ли?

— Ну что за слова ты говоришь? Назови это взаимовыгодным обменом, — Ван подпрыгнул на стуле, — или распределением ресурсов. Скажу вам, все люди жадные, и никто перед этим не устоит. Есть люди-эгоисты и себялюбцы, вот они могут не взять, просто не захотят искушать судьбу, чтобы, например, сделать счастливыми своих близких. Для них личная безопасность важнее.

— А откуда же взять деньги? — спросил один из них.

— Ну, у заинтересованных лиц! Если из кармана адвоката, то так, конечно, дело бы не пошло.

— А разве это не нарушение закона? Не противоречит истокам права?

— Послушай меня, а какая связь между истоками законодательства и конкретной ситуацией? Зачем так много переживать? — ответил Ван.

— Учитывая вопрос об истоках законодательства и одновременно тот факт, что тебе нужно добиться наименьшего наказания для обвиняемого, ты сам попадёшь в изолятор.

— Господин Ван, а что будет, если в итоге докажут, что этот адвокат никак не повлиял на то, что свидетель изменил показания? Что будет? Зря задержали?

— Зря задержали? Это ведь решение высших органов!

— Всё это очень опасно.

— Конечно, а разве деньги легко заработаешь?

— Ван, вы думаете эта ситуация разумна?

— Да причём тут разумно или нет? Мы живём, выживаем, богатеем, всё это неплохо, но нужно думать, что делаешь. А такие адвокаты, как этот, глупцы, как ещё их назовёшь! — начал разглагольствоваться Ван. — То, что установлено законодательством, и то, что совершается в обществе, — две разные вещи, надо учитывать национальные особенности. Молодёжь, выпускаемая из топовых университетов, думает, что всё знает, однако это не так, это всего лишь иллюзия. Ну, и зависит от того, что учишь: если это экономика, технология или управление, тогда не вопрос, но вот если это общественные науки, такие, как политика и право, — то реальность и теория сильно отличаются.

Цин Ни, слышавшая эту теорию Вана не один раз, улыбалась в душе. Но адвокат Вен не дал ей дождаться окончания высокой речи, схватил её под руку и вывел наружу.

— Ван, есть одно дело, не знаю слышала ты иди нет? — спросил он.

— Какое дело?

— Слухи… из районного суда Х.

— Суд? — Цин Ни подумала о тех людях в коридоре, когда она ходила к Лю, может, они наговорили что-то. — Говорите уже прямо.

— У них есть один судья в арбитраже, в прошлом секретарь, Ван Чэнь…

— Ван Чэнь? Да, я его знаю. И что там?

— Я тебе скажу, но ты не говори, что я тебе это сказал, оʼкей?

Цин Ни кивнула.

— Говорите. Конечно, я никому не скажу.

— Это всё так нехорошо звучит… — мямлил он.

— Ну же, говорите.

— На одном из совещаний он говорил, что есть одна девушка-адвокат, которая использует алкоголь для своих целей, она старается напоить, чтобы выяснить что-то для себя и переспать, но он отказал… и эта девушка — вы.

— Бестыжий урод! — она вспомнила тот случай, когда пошла к нему отнести бумаги по делу и как в итоге её спасал Ван Тао.

— Это вам Ван Чэнь сказал?

— Да, он… Вы в порядке? — встревожился Вен.

— Ничего, я в порядке, не беспокойтесь, — ответила она.

Этот человек никогда ничего не делал, потратил как-то огромную кучу денег, соврав, что доставляет один важный документ. Потом только все узнали от председателя суда Хао, что обвиняемый содержится в их районном суде и что информация Ван Чэня ложная. Ещё она вспомнила, как он был в бане голый и пьяный, когда её пришлось высвобождать.

Цин Ни вся дрожала.

Она вышла на улицу, свет ударил в лицо. Она покачнулась, будто пьяная, преградив дорогу такси. Машинально открыла дверцу, села и, не назвав места, махнула рукой водителю, чтобы он трогался. Они ехали какое-то время, пока водитель не остановился и не взглянул на неё.

— Девушка, мы уже больше часа катаемся, куда вас увезти?

— Туда же, где я села в машину.

— Оʼкей.

Через десять минут они снова были там. Она подумала: «Для чего я здесь? Надо сказать водителю, чтобы отвёз меня домой. После обеда мне ещё вместе с Ху допрашивать потерпевшую».

И тут ей пришла идея, как расправиться с Ван Чэнем.

Она позвонила председателю Лю, во-первых, чтобы справиться о продвижении по делу Линь Чуна, во-вторых, попросить взять материал суда по борьбе с коррупцией. Председатель Лю уточнил, какой именно ей нужен. Услышав, что за второе полугодие по арбитражным вопросам, пообещал отправить его по факсу.

Получив документы, она посмотрела речь Ван Чэня про женщину-адвоката, которая соглашалась на близкие отношения в качестве взятки. Вся его речь была выдумана, вместо имени женщины там значилось «адвокат ХХХ». Она-то предполагала, что в протоколе указано имя. «Ну хорошо, ублюдок, жди, ты у меня попляшешь», — произнесла Цин Ни. Немного успокоившись, она съела лапшу и прилегла ненадолго вздремнуть.

Допрос потерпевшей по делу Тэму проходил прямо в кабинете Ху.

Потерпевшая была далеко не первой свежести, лет тридцати пяти, однако милой наружности, но с каким-то свирепым взглядом.

Ху вместе с государственным обвинителем высшего ранга по имени Сяо Пан проводили допрос, секретарём была молодая девушка по имени Лю На, закончившая в прошлом году вуз. Цин Ни сидела рядом с Лю На.

— Ваши фамилия, имя, отчество? — спросил Ху.

— Ван Мэй Ли.

— Пол?

— Мужской.

— Что??

— Неужели вы не видите? Зачем такие вопросы?

— Что спрашиваем, то и отвечайте, — настойчиво произнёс Ху.

— Были ли у вас судимости? — спросил Сяо Пан.

— Какие судимости? Я вам что в качестве ответчика выступаю? — она вытянула шею.

— Ван Мэй Ли, посмотрите что это, — Ху протянул ей бумажку.

— Что это? Я не знаю этих иероглифов.

— Ну тогда я объясню… это протокол об исправительных работах,