комната? Я же знаю, что в замке такие есть. Пусть даже это будет комната, отведенная для прислуги.

– По двум причинам. – Найфейн глубоко вздохнул. – Во-первых, потому, что по приказу предыдущих правителей в замке была построена целая сеть секретных ходов, чтобы либо шпионить, либо скрытно приводить к королям любовниц. Или, как в случае с моим отцом, напиваться и приставать к служанкам.

– Фу.

– Да, именно. Было много причин, по которым я пытался уйти, и это одна из них. Это случалось не часто, но… – Найфейн крепко сжал меня в объятиях, и я ощутила, как через нашу внутреннюю связь пробивается его гнев. – В замке существовало множество темных тайн еще до времен правления моего отца. Власть развращает даже таких благородных дворян, как я.

– Как говорится, не надо себя недооценивать, – пробормотала я с улыбкой.

– В любом случае у большинства комнат в замке к тому же есть несколько наборов ключей. Один принадлежит владельцу комнаты, другой – уборщицам, третий – старшему из прислуги, который присматривает за подчиненными… и так далее. Единственная комната в этом замке, к которой подходит только два ключа и к которой не ведут потайные ходы, – это та башня. Это абсолютно безопасное место, которое ты можешь назвать своим домом.

Я взяла Найфейна за руку и переплела наши пальцы. Он заботился обо мне, даже когда, казалось бы, ему было на меня плевать.

– А вторая причина?

– Я проводил в башне много времени в детстве, а, повзрослев, использовал ее как свое убежище. Я мог прятаться там несколько дней, и мои друзья не догадывались, где искать меня. Это была тюрьма, превратившаяся в укрытие.

– И ты надеялся, что моя тюрьма превратится в укрытие в замке?

Его дыхание овеяло мои волосы.

– Что-то вроде того. Я не знаю точно, Финли. Я действительно больше не понимаю, что делаю. У меня такое чувство, будто я блуждаю в темноте. Это жалкое подобие жизни длится так долго. Я сосредоточился на своих непосредственных обязанностях, а все остальное…

Найфейн покачал головой, и это выглядело так, словно он намеренно замолчал. Я задалась вопросом, уж не сработал ли магический кляп.

Что ж, не буду настаивать на продолжении.

– Значит, башня. Смогу ли я по-прежнему работать в том саду? Тебя это не обидит, учитывая, что сад принадлежал твоей матери?

Найфейн высвободил одну руку и положил ее себе на грудь.

– Это было бы честью для меня. Я расскажу тебе, как там все было устроено при ее жизни, и если ты сможешь воссоздать что-то хотя бы отдаленно похожее, я буду бесконечно благодарен.

– Тогда решено. Я сделаю этот сад лучшим в магическом королевстве, независимо от того, видит его кто-нибудь еще или нет.

Найфейн молча погладил меня по спине, подтверждая, что, наверное, никто никогда этот сад и не увидит. Его прикосновение наполнило меня грустью. Он не верил, что когда-нибудь найдет выход из ситуации. Он приготовился умереть, так и не сняв проклятие. Он предлагал мне сбежать, чтобы спастись.

Разочарование и гнев наполнили меня, но я отогнала их. Сейчас мне не хотелось зацикливаться на этих эмоциях. И я не собиралась позволять пессимистичным прогнозам Найфейна влиять на меня. Очевидно, он нуждался в спасении. Мне просто придется добавить этот пункт в свой список дел.

Должно быть, Найфейн почувствовал мои смешанные эмоции через внутреннюю связь, потому что тихо сказал:

– Такая свирепая. Ты будешь пробивать себе путь к свободе, я это знаю. Именно так поступает твоя порода.

– Моя порода?! – в недоумении переспросила я. – Ты знаешь, в какое животное я могла бы превращаться?

Когда Найфейн покачал головой, мой желудок сжался от разочарования.

– Никто не узнает, какое у тебя животное, пока ты не превратишься, и твоя самка не покажет себя миру, – ответил он. – Даже она сама не знает, кем является. Прямо сейчас она – просто сущность, ожидающая возможности обрести форму, получить собственное тело без необходимости бороться с тобой за его контроль.

– Ты когда-нибудь боролся со своим внутренним зверем за контроль, когда был в форме дракона?

– Один раз, – нежно улыбнулся он. – Я хотел летать. В результате мы упали с неба в озеро. К счастью, дракон снова взял управление на себя, прежде чем мы утонули. Это был первый и последний раз. И обычно он не управляет моим телом. Просто… ну, ему не слишком нравится, как я обращаюсь с тобой.

– Потому что ты ужасный любовник, вот почему.

– Очевидно, да. Ты попала прямо в яблочко.

Я рассмеялась, больше не любуясь игрой красок на небе, каким бы прекрасным оно ни было сейчас, когда почти наступило утро. Вместо этого я провела пальцем по подбородку Найфейна, обнаружив маленький шрам, скрытый в темной красновато-коричневой щетине.

– Я не ощущала этого раньше, – призналась я.

– Не ощущала что? – спросил Найфейн.

– Внутреннюю связь. Я не чувствовала мысли и эмоции твоего дракона внутри нас. Внутри меня.

– Потому что связь была односторонней. Настоящий контакт появляется только тогда, когда обе стороны соглашаются и устанавливают связь. Именно тогда вы глубоко чувствуете друг друга. После этого, если пару связывает сильная любовь и преданность, связь укрепляется и становится нерушимой на всю жизнь.

– Но самка говорила, что в прошлый раз она тоже хотела установить связь.

– Но ты этого не хотела. Я не хотел.

– А теперь?

Найфейн посмотрел на меня долгим взглядом.

– Ты же чувствуешь нашу связь, не так ли?

– А сейчас эта связь исходит от тебя, или дракон снова взял верх? – спросила я.

– От меня.

Я прикрыла веки, и на моих губах появилась улыбка.

– Самка ненадолго отобрала у меня контроль, чтобы попросить тебя укусить меня.

– Хм.

Я так и не поняла, что это значило, но внутренняя связь вспыхнула страстью.

– Кусать – это особенность оборотней, да? – поинтересовалась я.

– Укус – это метка, и да, метка – это особенность оборотней. Самка попросила меня укусить тебя, потому что по традиции, если оборотень оставляет метку на тебе у основания шеи, это считается заявленным правом на… кого-то.

Бабочки запорхали у меня в животе. На миг мне показалось, будто Найфейн собирался сказать «на свою пару». Это было именно то чувство, которое охватило меня, когда он укусил меня в середину шеи, – будто помечал меня как свою. Я понимала, что это не было фактическим заявлением права, но все же испытала такое чувство.

Я решила пойти дальше и прояснить неточности.

– Как на пару?

– Да, – тихо ответил Найфейн.

– Значит, если ты заявляешь на кого-то права, вы, по сути, становитесь парой?

– Если оборотень заявляет на кого-то