Шрифт:
Закладка:
Рут сообщил ТР, что англичане (через Элверстоуна) поддержат требования США, поскольку те очевидно соответствуют их интересам. Если вспомнить сдержанность, проявленную британским правительством при улаживании споров в Венесуэле в 1895 и 1902 годах, можно предполагать, что англичане не захотят ссориться с Америкой из-за второстепенной проблемы. Но, повторюсь, Рузвельт не полагался на случай и воспользовался визитом в Лондон судьи Верховного суда Оливера Уэнделла Холмса-младшего, чтобы предупредить британского министра по делам колоний: если обсуждение зайдет в тупик, «я займу позицию, которая предотвратит любую возможность арбитража в дальнейшем». ТР также поручил Хэю напомнить Лондону, что, если трибунал не сможет прийти к соглашению «здесь и сейчас», США будут вынуждены «действовать таким образом, который неизбежно ущемит британскую гордость»[404]. Со своими членами трибунала Рузвельт был откровеннее: «Не желаю никаких суровых суждений, но, если англичане примутся выдвигать подозрительные придирки, я направлю регулярную бригаду в Скагуэй, завладею этой оспариваемой территорией и буду удерживать ее силой ради блага Соединенных Штатов»[405].
Лондон уступил неприкрытому давлению. В октябре 1903 года трибунал вынес свое решение четырьмя голосами против двух, присудив Соединенным Штатам Америки полную победу по всем спорным вопросам. Голос Элверстоуна и вправду оказался решающим. Два канадских комиссара отказались подписать окончательное решение трибунала, заявив, что они «бессильны предотвратить махинации» США и Великобритании. По словам канадского историка Нормана Пенлингтона, в Канаде вердикт трибунала «вызвал едва ли не мощнейший взрыв негодования» в истории страны. Пресса утверждала, что Канаду «принесли в жертву», «обманули» и «ограбили», высмеивала Элверстоуна за продажность – мол, он продал Канаду, потакая ненасытности американского президента[406]. С другой стороны, газета «Вашингтон морнинг пост» писала, что Рузвельт и его администрация «воспринимают итоговое решение как выдающийся и величайший дипломатический успех Соединенных Штатов при жизни нашего поколения»[407]. В обмен на несколько мелких уступок Канаде США получили сплошную прибрежную полосу: пять тысяч квадратных миль побережья и островов вдоль «хвоста» Аляски и часть девственной территории Тонгас, которой было суждено стать крупнейшим национальным лесом Америки. Когда все было сказано и сделано, земля, добытая ТР в споре с Канадой, присовокупила еще один Род-Айленд к американским владениям[408].
Воображаемое «дополнение Си»
После побед над Испанией, Германией и Великобританией и установления господства над Америкой, от Аляски до Венесуэлы, Рузвельт заявил в обращении к нации в 1904 году, что США взяли на себя ответственность за поддержание мира и стабильности в своем геополитическом окружении. Впоследствии, заявил ТР, «хронические проступки или импотенция, чреватая общим ослаблением уз цивилизованного общества, может в конечном счете потребовать, как в Америке, так и где угодно, вмешательства какой-либо цивилизованной нации, а в Западном полушарии приверженность Соединенных Штатов реализации доктрины Монро может вынудить США, пусть против их воли, при явных случаях таких правонарушений или импотенции, осуществить международную полицейскую власть»[409]. Эта речь стала известна как дополнение Рузвельта к доктрине Монро.
В оставшиеся годы своего президентства ТР показывал, какие именно «проступки или импотенцию» он имел в виду. Он поручал американским военным вторгаться в Доминиканскую Республику, Гондурас и на Кубу в ходе местных беспорядков, угрожавших американским коммерческим интересам. Он пытался, но не сумел свергнуть правительство Мексики, которое считал «неправильным», а его преемник Уильям Говард Тафт побуждал мексиканских революционеров, осевших в США, вооружаться и выступать против мексиканского президента Порфирио Диаса, поддерживал их, когда они свергали Диаса, и впоследствии поддержал переворот, который сверг этих революционеров, когда и они принялись досаждать Соединенным Штатам Америки. Американские морские пехотинцы и военные корабли отправлялись в Латинскую Америку двадцать один раз за тридцать лет от обнародования дополнения Рузвельта до введения Франклином Рузвельтом политики добрососедства в середине 1930-х годов (эта политика предусматривала отказ от интервенционизма, столь милого сердцу родича и предшественника нового президента США).
Политическая карикатура из газеты «Монреаль стар» (1903) изображает американского орлана в виде стервятника, ищущего новую добычу. Опубликована после вмешательства США в Панаме и спора из-за Аляски.
Американская агрессия
Американский орлан: «Позвольте взглянуть, что там еще видно?»
Источник: «Монреаль стар»
Покинув Овальный кабинет, ТР сказал другу: «Если мне придется выбирать между политикой крови и железа и той, которая за молоко и воду, я выберу кровь и железо. Она лучше не только для государства, но и для мира в длительной перспективе»[410]. Однако воздействие «цивилизаторской миссии» ТР и его «полицейской власти» ощутили многие правители стран полушария[411]. В 1913 году политический лидер Аргентины Мануэль Угарте прямо сказал молодому Вудро Вильсону, что многие латиноамериканские страны «подвержены ныне порочнейшим инстинктам, которые в самих Соединенных Штатах неприемлемы, ибо они нарушают представление о публичной ответственности и вызывают неодобрение общественного мнения… В результате такого поведения Соединенные Штаты Америки постепенно сделались нам отвратительны». А Диас передал эти умонастроения в своем знаменитом скорбном восклицании: «Бедная Мексика! Ты так далека от Бога и так близка к Соединенным Штатам!»[412]
Наблюдая нарастающую уверенность в действиях Пекина вдоль границ Китая и в акватории Южно-Китайского и Восточно-Китайского морей, мы должны спросить себя: не напоминает ли все происходящее действия Теодора Рузвельта в Карибском бассейне? Окажись сегодняшний Китай хотя бы вполовину столь же настойчивым, какими были тогда США, способны ли нынешние американские лидеры адаптироваться к нему так же ловко, как это сделали тогдашние англичане? Исторические параллели вплоть до этого момента показывают, что различий между Си и ТР больше, чем сходств. Впрочем, имеется ряд признаков того, что американцы готовятся разделить участь Великобритании. Фукидид, доведись ему очутиться в наших обстоятельствах, скорее всего, сказал бы: мужайтесь, еще ничего не решено.
Глава 6. Чего хочет Китай Си Цзиньпина?
Столь великими деяниями мы засвидетельствовали могущество нашего города на удивление современникам и потомкам. Чтобы прославить нас, не нужно ни Гомера, ни какого-либо другого певца… Все моря и земли открыла перед нами наша отвага и повсюду воздвигла вечные памятники наших бедствий и побед.
Небо вверху, земля внизу, а то, что лежит между небом и землею, зовется Китаем. Те, кто живет за его пределами, суть чужаки. Эти чужаки живут вовне, а Китай
