– Почему же? – спросил он. – А похоронить?

– Его, наверно, уже похоронили и без меня.

– Не знаю, – проговорил Крячко. – Может быть, и похоронили.

– Вот видите.

– А поплакать на могилке?

– А разве плакать можно только на могилке?

– Нет, но…

– У вас еще есть ко мне вопросы?

– Да. – Крячко решил больше не удивляться словам Татьяны и ее манере разговора и тем самым не загонять себя каждый раз в тупик. В конце концов, каждый человек имеет право быть таким, какой он есть. – У меня вот какой вопрос. Скажите, может, у него сохранились какие-то фотографии? Мне бы хотелось на них взглянуть.

– Сохранились, – ответила Татьяна. – Немного, всего несколько штук…

– Принесите, – попросил Крячко.

Татьяна поднялась с дивана, вышла из комнаты и вскоре вернулась.

– Вот, – сказала она, протягивая фотографии, – всего семь штук.

Фотографии, как известно, навсегда запечатленное время. И навсегда запечатленные люди на них. По фотографиям можно много чего узнать о прошлом человека.

Из семи фото, принесенных Татьяной, Крячко отобрал три. На двух из них Алексей был запечатлен рядом с двумя мужчинами, причем на обоих фотографиях мужчины были одни и те же. А на третьем снимке был сфотографирован выпускной класс средней школы. Все как и положено – с учителями и выпускниками и с подписями под каждым снимком. Вот и сам Пантелеев Алексей с уморительно серьезным видом и вихрами.

– Вы знаете, кто эти мужчины? – спросил Крячко, указывая на фото.

– Знаю, – ответила Татьяна. – Алексей мне рассказывал… Это Павел, а это Егор. Друзья.

– Тогда подскажите, где мне их найти.

– Здесь же, в Прокопьевске. Егор живет в соседнем доме, а Павел – на другом конце города. Вы хотите с ними поговорить?

– Да.

– Мне их позвать сюда?

– Не стоит, – подумав, сказал Крячко. – Лучше я поговорю с ними на их территории.

Татьяна ничего не ответила, лишь кивнула. А Крячко тем временем принялся рассматривать школьную фотографию. И зацепился взглядом за одно фото. На нем была изображена девушка, которую, если верить подписи под снимком, звали Екатериной Кошкиной. Почему Крячко обратил внимание именно на это фото, он и сам не понимал. А просто будто внутренний голос ему подсказал: приглядись к этой Екатерине Кошкиной внимательнее.

– Вы знаете кого-нибудь из одноклассников Алексея? – спросил Крячко у Татьяны.

– Нет, – ответила она. – Я училась в другой школе.

– Тогда я возьму с собой это школьное фото. С вашего позволения.

– Берите.

– Угу… Скажите конкретнее, где именно проживает Егор. А то ведь на ваших домах нет никаких номеров, равно как и на дверях квартир. Пока я вас разыскивал, натерпелся столько страданий.

Татьяна коротко и понятно объяснила, как найти Егора. Больше вопросов у Крячко к ней не было. Настало время прощаться.

– Ну, я пойду, – сказал Станислав. – А вы – крепитесь.

– Спасибо, – ответила женщина.

– Да, – спохватился Крячко. – Если вдруг у меня к вам возникнут дополнительные вопросы, могу я к вам прийти?

– Приходите. Но сначала позвоните. Меня может не быть дома. Я работаю.

– Тогда диктуйте номер.

– Записывайте.

Крячко записал, развернулся и пошел к выходу из квартиры, но на пороге вдруг остановился:

– Если мы найдем убийцу, а мы его обязательно найдем, вам сообщить, кто он и при каких обстоятельствах погиб Алексей?

– А как вы это сделаете?

– Ну, у меня же есть ваш номер телефона…

– Не надо.

– Но почему же?

– Разве его этим воскресишь?

Крячко не нашелся что ответить. Он молча перешагнул порог и вышел из подъезда.

26

– Так, значит, Леха погиб? – взъерошил на голове волосы Егор. – Вот так дела! Говоришь, убили? А за что?

– Пока не знаю, – пожал плечами Крячко. – Разбираемся.

– Ну, дела! Убили Леху! Знаешь, братан, – Егор хлопнул Станислава по плечу, – к этой мысли надо привыкнуть. А чтобы привыкнуть, мне надо выпить. Ты-то как насчет выпить?

– В принципе положительно, – усмехнулся Крячко. – Но не сейчас. Ты же понимаешь, я на работе.

– Ах да! – кивнул Егор. – На работе… Я на работе тоже не пью. Нет возможности. Техника безопасности – это, понимаешь, ого-го! А по пьяному делу какая безопасность… Но, с другой стороны, сейчас явится Пашка. Ну, я же звонил ему при тебе, по твоей же просьбе! А Пашка с пустыми руками не приходит!.. Вот дела… Эх, Леха!..

– Он был хорошим человеком? – осторожно поинтересовался Крячко.

– Леха-то? Золото, а не мужик. Да ты посуди сам. Мы же с ним… то есть он, я и Пашка… мы же друзья с самого детства. В одной школе учились. Правда, в разных классах, но это такие пустяки, что… эх, мать моя, родина! Леху Пантелеева убили! А, да вот и Пашка. Узнаю его шаги!

Дверь отворилась, и в квартиру вошел Павел. В руках он держал пакет, в котором что-то звякало и брякало.

– Привет, – сказал он мрачным голосом, не пожимая никому руки. – Павел – это я. А ты тот самый мент… я извиняюсь… следователь из самой Москвы?

– Старший оперуполномоченный уголовного розыска, – поправил Крячко.

– Ну, значит, уголовный розыск… – рассеянно сказал Павел. – Так, говоришь, убили нашего дружка Алексея? И где же, интересно знать? У нас в городе или за пределами?

– За пределами, – ответил Крячко. – За пять тысяч километров отсюда.

– Во как, – угрюмо произнес Павел. – Поехал, значит, ловить жар-птицу – и убили… А ведь говорил я ему… Жар-птица – она птица непростая… губительная птица. Тут не то что руки об нее обожжешь, а и душу положишь. Вот и положил душу наш дружок Лешка… Говорил же, оставь эту затею! А ты – пускай едет, пускай едет… – последние слова явно относились к Егору. – Вот и поехал. Да так, что больше уже не вернется.

– А я что? – развел руками Егор. – Да если бы я знал, поехал бы вместе с ним! Вдвоем они бы точно нас не взяли!.. А он – поеду один, поеду один… Там, говорит, и делов-то – туда да обратно… Эхма! Пропал Леха… ни за что пропал!

Крячко слушал все эти разговоры, ахи, охи, причитания и восклицания, никого не перебивая и не задавая никаких вопросов. Он понимал, что мужикам надо высказаться. А кроме того, ему было понятно, что Егор и Павел много чего знают о причинах, побудивших Алексея Пантелеева отбыть в Антонову Балку, и когда утихнут эмоции, они ему об этих причинах расскажут – скупо, внятно, по-мужски.

– В общем, командир, ты как хочешь, а нам надо помянуть нашего другана и братана Леху! – решительно заявил Егор.

– Но ты садись с нами, – предложил Павел. – Что с того, что ты