полутора сотен мужчин и сотня женщин, и всем находилось дело с утра до вечера. Общие места, такие как пиршественный Зал, сторожевая башня и кладовые, надлежало содержать в чистоте и порядке; скот требовал кормежки, шкуры — обработки; кухня нуждалась в постоянном притоке продовольствия, за медом следовало присматривать особо, и так далее. Но работа мне нравилась. В крепости оказалось куда интереснее, чем на ферме. Ты работал не один, всегда можно было перекинуться словцом, попросить помочь, или помогать другим. В Камланне собралась хорошая компания. Часть слуг — бывшие горожане, часть — потомки тех, кто уже не одно поколение служил рыцарям. Но попадались и бывшие фермеры. Некоторых из них согнали со своей земли саксы. Люди не захотели искать другую землю и переселяться куда-то в другие места. Кстати, саксы тоже попадались. Как правило, это были те, кто вынужденно принес клятву верности Артуру или другому лорду после какого-нибудь удачного набега. Когда на кону стоит твоя жизнь, можно и в слуги пойти. Остальные съехались со всех концов Британии, и даже из-за моря, из Малой Британии. Слушать их рассказы и новые песни мне очень нравилось.

Всем хозяйством Камланна заправляла королева Гвинвифар. Худощавая кареглазая дама, больше всего похожая на пламя свечи, увенчанная массой рыжих волос, ко всем относилась мягко и внимательно. Казалось, она никогда не сидела на месте и всегда знала, где находится тот или иной мужчина или женщина и чем они заняты. Обычному степенному шагу она предпочитала легкий бег, а некоторые говорили, что ее походка больше похожа на танец. Она знала, сколько у нас шерсти, сколько нужно докупить и сколько может потребоваться каждому; она следила за тем, чтобы скот забивали в нужном количестве, чтобы в яслях у лошадей хватало овса; она заботилась о своевременном ремонте соломенных крыш, она вела все счета. При ней неотлучно находился помощник, Гвейр ап Камри, руководивший практически всем, и его жена Тангвен, тоже руководившая всем, включая Гвейра.

О других слугах можно рассказывать долго. Амрен обучал меня обращению с оружием. Это был слуга лорда Бедивера, тоже бретонец. Еще до того, как поступить на службу к сэру Бедиверу, он немало странствовал по всей Галлии, рассказывал удивительные истории о южных землях, о Лугдунуме и Массилии, о кораблях, уходивших в Рим и Карфаген, и мог проговорить всю ночь, если его не остановить. А еще был Эгмунд, сакс из Дейры: он поклялся служить лорду Руауну в самом начале войны с саксами. После битвы при Баддоне Руаун освободил его и предложил помочь вернуться в саксонское королевство, но Эгмунд успел стать христианином, женился, завел свой дом и не захотел уезжать. Многие другие составляли разношерстную, но интересную компанию. Так что, несмотря на капризы Кея и Агравейна, жизнь в Камланне оказалась интереснее, чем я ожидал. Я даже пожалел, когда лорд Гавейн приказал мне собираться в дорогу.

День в середине марта выдался холодный и дождливый. В одной из кладовых я белил щит, когда милорд разыскал меня и сообщил, что завтра мы уезжаем.

Я в замешательстве отложил кисть.

— Куда мы направляемся, милорд? Надолго?

— Пока только в Гвинед. — Лорд Гавейн присел рядом со мной и внимательно разглядывал щит. Все-таки несколько месяцев, прошедшие с нашего приезда, пошли ему на пользу: с лица ушло горькое выражение, но следы внутреннего беспокойства все равно остались. Золотой воротник из мягкой, отличной выделки, кожи, придавал его облику величественный вид. Впрочем, он и в домотканой тунике выглядел по-королевски.

Рыцарь взял кисть и нахмурился.

— Чей это щит? — с некоторым недоумением спросил он.

— Константа, — ответил я, гадая, чем вызвано его недовольство.

— Ну и зачем ты это делаешь? — Лорд Гавейн окунул кисть в известку и начал подправлять незакрашенные места. — Я же говорил, что ты и так берешь на себя много лишней работы.

— Милорд, Максен отправился за соломой для крыши Зала, а Констант хотел, чтобы щит закончили красить на этой неделе. Так почему бы не помочь?

— Ладно. Но не затевай никакой новой работы.

— Хорошо. Так мы идем только в Гвинед?

Он кивнул, тщательно обводя кистью ободок щита. Гвинедом правил главный враг Артура, король Мэлгун ап Докмэйл, и его королевство давно стало прибежищем для всех ненавистников Пендрагона.

— Долго мы там пробудем? — спросил я.

Он пожал плечами.

— Столько, сколько понадобится. — Кисть задела лицевую поверхность щита, оставив белый мазок. Лорд Гавейн поискал тряпку, чтобы убрать лишнее. Я взял тряпку и стер пятно сам. Лорд Гавейн задумчиво покачался, сидя на пятках. — Милорд давно хотел отправить кого-нибудь к Мэлгуну; в прошлом году мы недополучили с него дань. Обычное дело. Каждый раз приходится его уговаривать. А теперь добавилось еще кое-что. Он там собрал у себя каких-то непонятных людей. Милорд хочет, чтобы мы отправлялись немедля.

— Эти люди — заговорщики?

— Ну, прямо из донесений это не следует, — лорд Гавейн невесело усмехнулся, а его правая рука непроизвольно потянулась к рукояти меча. — Один из людей милорда в Каэр-Сегейнте сообщил, что в порт прибыло несколько иноземцев на каррахах. Их приняли, предоставили лошадей и повозки, и доставили в Деганнви. Эти люди говорили по-ирландски.

— Это что же, Энгус из Далриады? Но даже Мэлгун не станет заключать союз с королем Эйрина!

— Почему бы и нет? Мэлгун ненавидит Артура даже больше, чем тех, кто совершает набеги на его земли. Может, и Энгус. Скоро узнаем. Милорд хочет дать понять Мэлгуну, что за ним наблюдают, а то, что Артур может передвигаться стремительно, все и так знают. — Рыцарь снова принялся за щит. — Не мне его отговаривать.

— Тогда это опасная поездка!

Лорд Гавейн помолчал, словно обдумывая ответ, и покачал головой.

— Вряд ли Мэлгун станет убивать нас, если ты это имел в виду. — Он вернулся к работе со щитом. — За такое злодейство Артур сровняет его королевство с землей. А Мэлгун — старый хитрый лис. Он никогда не рискует понапрасну. Скорее всего, он попробует перехитрить нас.

Я подумал и признал, что рыцарь, скорее всего, прав. Он понимал в делах королей куда больше меня. Но ведь и я рос на рассказах о пограничных столкновениях с Гвинедом, и мне совсем не улыбалось отправляться к врагам. Стой, сказал я себе, а зачем ты сюда так рвался? Ты