Чувствуя наступление долгожданного экстаза, Кристина уткнулась лицом в шею Луки, открытым ртом припадая к его гладко выбритой коже над жестким отглаженным воротничком рубашки. Ее губки с жадностью целовали, язык собирал тончайшие оттенки его вкуса, ноздри втягивали его аромат, а пальцы запутались в его волосах… Мало… ей всегда будет его мало… потому что он не подпускал к себе, не разрешал сблизиться по-настоящему, только развратно и по-животному брал ее, когда ему вздумается, а потом оставлял одну — мучиться, гадать, сомневаться, теряться…

Его свободная рука расстегнула верхние пуговки ее узкой блузки и нетерпеливо скользнула под кружево лифчика, стискивая грудь. Ртом он ловил ее нежное ушко, вызывая приступ мурашек по всему телу, пока горячо не зашептал:

— Бессовестная… девочка… кончай… кончай…

От этого нахального сексуального баритона, который, казалось, шелестел и диссонировал прямо у нее в висках, Кристина почти замерла на коленях у своего мучителя, тихонько подрагивая всем телом от проходящих по нему волн упоения. Из губ вырывались стоны от накрывшего оргазма.

— А ну-ка тихо. Ты вообще-то в курсе, что у нас даже дверь не заперта? — прошептал Лука, вынимая из нее пальцы и поглаживая влажной рукой ее ослабевшее после такого напряжения бедро. — Расстегни мне брюки.

Кристина слегка отдышалась и с опаской оглянулась на дверь, но Лука развернул к себе ее личико, сжав пальцами щеки.

— Не отвлекайся.

— Ты совсем не боишься моего отца? — пролепетала она, тяжело дыша. — Специально его провоцируешь?

На губах Луки расцвела порочная улыбка, от которой все ее нервные окончания встрепенулись, отзываясь приятным ознобом по всему телу.

— Теперь я, кажется, готов рискнуть ради такой милой и отважной искусительницы. Лезь под стол, папина дочка, и поторопись, потому что я уже опоздал везде, где только можно.

— Ты… сумасшедший…

— Поменьше рассуждай, если не хочешь, чтобы я снова тебя выпорол.

Кристина хотела бы что-то возразить, но почему-то послушно скользнула под стол, ослабевшими руками взявшись за его ремень. Почему-то от прикосновения к этому ремню в низу живота у нее запело еще слаще, чем до сих пор. Его член уже не умещался в узких боксерах. Она освободила его окончательно и, сидя на коленях на холодном инкрустированном паркете принялась осторожно пробовать его на вкус.

Лука старался не улететь слишком быстро. К тому же ситуация сложилась слишком уж компрометирующая… и это мягко говоря… очень мягко… слишком мягко… невыносимо мягко… Он откинулся на спинку кресла, слегка прижимая к себе голову Кристины и поглаживая ее мягкие волосы. Ее язычок творил невероятное. Только расслабляться было нельзя. Он заставил себя выпрямиться и включить ноутбук. Когда на автомате вводил пароль, услышал ее слабенькие стоны и до самых кончиков пальцев ощутил, как она судорожно пытается поглотить его член целиком, хотя ей это не удается даже на треть.

Из безумной агонии их вырвал стук в дверь, после которого в комнату тут же влетела Лариса.

— Ты почему еще здесь? — удивленно и как всегда с претензией воскликнула она.

— А ты что делаешь в моем кабинете? — с вызовом парировал он, делая вид, что сосредоточен на своем ноутбуке. Кристина под столом замерла, впрочем, все еще не выпуская из жадного ротика его член. — Прекрасно знаешь, что я уже должен был уйти.

— Я думала, что Кристина может быть здесь.

— Ей совершенно нечего тут делать.

В этот момент губки Кристины беспощадно сжались вокруг его головки, и, чтобы окончательно его прикончить, почти сухой язычок медленно заскользил по кругу. Он знал, что щеки его пылают, но это было единственное, что он не в состоянии был держать под контролем.

— Ладно… Но где же она тогда…. — растерянно пробормотала Лариса. — Мы должны были вместе ехать за покупками…

— Без понятия. Слушай, мне еще нужно важный e-mail отослать. Так что… — он не договорил до конца, но, вроде, и так вышло убедительно.

Мать закатила глаза и, к счастью, немедленно покинула комнату.

— Ах ты, черт! — выругался Лука и тут же кончил, в последний момент успев ухватить свою мучительницу за локоны на затылке и не позволяя ей отстраниться. Ему хотелось бы сейчас ее отругать или еще чего похуже, но вместо этого он откинул голову на спинку кресла и замер, приходя в себя. Может, все это действительно было слишком неразумно? На него это было совсем не похоже…

Кристина вылезла из-под стола и присела на его край, быстро приведя себя в порядок, потом коротко вздохнула и нахмурилась, задумчиво поглаживая губы пальцами. Лука смотрел на нее снизу вверх изучающе и не без восхищения. Сегодня она была особенно хороша в голубой крепко облегающей блузочке с короткими рукавами, которая была соблазнительно расстегнута на груди, чтобы были видны упругие округлости ее высокой груди. На бедрах — коротенькая черная юбка, туго сидящая сверху и чуть расклешенная книзу. На голых стройных ножках — тоненькие босоножки на средней шпильке, перламутровый педикюр, прозрачный маникюр. Вся такая свежая, пылающая, обворожительно красивая, нежная, как всегда почти голая по ощущениям, потому что необыкновенно прекрасная и безупречная. В любой момент снимай эту обертку — и лакомься сладостью ее юного тела.

— Я никогда не думала, что стану такой… — вдруг выдавила она из себя скороговоркой, покачав головой. В ее голосе ему почудился упрек.

— Такой сногсшибательной соблазнительницей? — усмехнулся Лука, застегнув брюки.

Она помотала головой опять не то с упреком, не то с сожалением, не то просто в растерянности. Лука погладил ее голую ножку. До чего же гладкая и безупречная, как у принцессы из сказки!

— Тебе лучше скорее выйти из дома в сад через заднюю дверь… — поспешил он сосредоточиться на насущных проблемах, хотя отпускать ее ему совсем не хотелось.

Она язвительно усмехнулась и снова упрямо мотнула головой.

— Словно какая-то преступница… — с чувством выпалила она.

Лука поднялся. Остановился напротив.

— Мучает чувство вины, что ты оказалась не такой безупречной, как о себе думала?

— Что ты вообще можешь знать о моих чувствах? — вскипела она вдруг, обжигая его взглядом рассерженной львицы.

— О чувствах девочки, недавно потерявшей невинность? — улыбнулся Лука, взяв в ладони ее лицо, пылающее от гнева и недавних ласк. — Ты думала, что это будет большая чистая красивая любовь, потому что у таких принцесс все просто не может быть иначе, но в итоге оказалось, что принцессе нравятся не такие уж красивые и возвышенные вещи?

Кристина зажмурилась, потому что у нее глаза наполнились слезами, и попыталась убрать его руки от своего лица. Только Лука вовсе не думал ее выпускать, бедрами прижимая ее к столу.

— Послушай, что я тебе скажу, лапочка. Я, наверное, должен был сказать это раньше, но почему-то не сказал… Ты… сводишь меня с ума как никто никогда не сводил. Именно поэтому я только что пропустил важную встречу. И именно поэтому я играю с огнем, ведя провокационные беседы с твоим отцом на кухне, а потом развращаю его невинную дочку за соседней дверью. Если ты думаешь, что я полный идиот и не понимаю последствий, ты крайне ошибаешься. Под статью 134 Уголовного Кодекса, я, конечно, не попадаю, потому что тебе уже восемнадцать, и ты по закону не ребенок, но… вот согласится ли с такой формулировкой твой папа?