среднего палеолита, но цвел буйным цветом букет и других технокомплексов со своими особыми приемами. Затраты времени и качество сырья были взяты под контроль — этому способствовали как надежные технологии, позволяющие носить с собой и многократно затачивать орудия, так и производство бросовых отщепов, используемых в качестве одноразового инструмента. Кроме того, со временем неандертальцы совершенствовали методы достижения своих целей. Вишенкой на торте стала рамификация, когда следующие «поколения» кремня расщеплялись более сложными и специализированными способами, чем когда-либо прежде. Неандертальцы ничего не делали бездумно. Развивая системы, они были готовы гибко переводить вещи из категории в категорию, например превращать отщеп в нуклеус или отходы производства — в орудия.

Все это составляло основу развития неандертальского мира. Они оторвались от геологии и открывали просторы для все новых и новых исследований. Все четче разграничивая место и время изготовления, использования и заточки орудий, посредством деятельности и разума они осваивали пространство и время. Более продолжительные действия и перемещения подразумевают развитие памяти и умения планировать. С наступлением среднего палеолита мы наблюдаем если не рождение, то созревание умов, способных заглядывать в будущее и заранее подумать о том, что произойдет спустя дни или даже месяцы.

Соедините все воедино, и вы увидите в неандертальцах чемпионов в своем виде спорта. Судя по всему, технологии обработки кремня защитили их от всего, кроме самых суровых климатических и природных испытаний, которые, в свою очередь, теоретически даже могли стимулировать новые изобретения. Складывается впечатление, что, начиная с отметки 150 000 лет назад, по мере расширения географии у них появляется все больше творческих решений.

Возможно, непривычно думать о неандертальцах как о раздвигающих границы экспериментаторах, но этот новый взгляд основывается на данных археологии. Примечательно, что среди этих данных есть и более редкая, чем камень, органика: истинные масштабы их почти исчезнувшего органического мира оцениваются только сейчас.

Глава 7. Материальный мир

Внутри тела кость,

Под кожей кровь,

На коже мех,

Сквозь мех рука,

Под рукой огонь,

В огне дерево,

Из дерева смола,

Смола держит камень,

Камень скоблит красное,

Под красным раковина,

В раковине секрет.

Более 99 % всех артефактов среднего палеолита выполнены из камня. В отличие от органики, он не гниет. Предметы, сделанные из живых организмов, будь то животные или растения, встречаются гораздо реже; зубы и кости сохраняются лучше, чем дерево, но не всегда. Тем не менее эти материалы фигурировали в подавляющем большинстве технологий охотников-собирателей, что делает возможным существование целого «призрачного царства» неандертальских изделий, о которых мы ничего не знаем. Иногда мы будто замечаем их тень: следы использования на каменных орудиях со многих памятников указывают на дерево или растения. Чрезвычайно редко особо драгоценные предметы могли сохраняться в течение тысячелетий, подтверждая существование бесчисленных множеств своих безвозвратно утраченных собратьев.

До недавнего времени это были лишь скудные намеки, но за последние три десятилетия число открытий резко выросло. Сегодня по-новому взглянуть на неандертальцев как на мастеров, работающих с материалами, отличными от камня, помогают дерево, кость и раковины. Истории, которые они рассказывают об образе жизни неандертальцев, зачастую становятся откровением.

Начнем с дерева. Мало кто из неандертальцев жил в ледяных пустошах, так что, даже когда деревьев было не так уж много, они все же оставались неотъемлемой частью повседневной жизни. В периоды межледниковий неандертальцы ходили под раскидистыми ветвями буков, любовались ярким золотом осенних лиственниц и, скорее всего, о дереве знали ничуть не меньше, чем о камне. Еще в 1911 г., когда на шумном приморском курорте Клактон-он-Си (Великобритания) в скалах был найден наконечник копья, археологи заподозрили, что гоминины, предшествующие Homo sapiens, мастерили деревянные изделия. О впечатляющем возрасте находки — 500 000–450 000 лет — тогда еще не знали, а вскоре в Лерингене (Германия) было обнаружено копье целиком. Оно было огромным, длиной почти 2,5 м, довольно толстым и, вероятно, использовалось как колющее оружие. Еще важнее то, что оно относится к эемскому периоду, а значит, это плод труда неандертальцев. Словно визитка охотника, лежало оно, разломанное на части, под огромным скелетом слона, что, впрочем, не было в должной мере зафиксировано. Только в 1995 г. появились поистине сенсационные доказательства высокого мастерства неандертальцев в обработке древесины.

В сырой ноябрьский день того года исследователи со всей Европы устремились к огромному месторождению бурого угля в Шёнингене (Германия). Туда их привлекли захватывающие новости о неандертальской стоянке, о которой можно было только мечтать: с кострищами, массой убитых животных и деревянным оружием. Тремя годами ранее здесь были найдены каменные орудия и прекрасно сохранившиеся останки животных и растений из древних озерных отложений, поэтому участок площадью 4000 м2 был на какое-то время спасен от разрушения. В огромной разверзшейся яме рядом с колоссальных размеров техникой археологи казались карликами, но эта постапокалиптическая сцена померкла перед открывшимся перед исследователями древним миром. В мелкозернистых отложениях сорокаметровой толщи лежали небольшие загадочные объекты из дерева, один из которых — предмет с подрубленными, заостренными концами — достигал почти метра в длину. Абсолютно уникальный на тот момент, он был предвестником.

Когда спустя пару лет приехали приглашенные археологи, скептицизм сменился удивлением. Оказалось, что находки из Шёнингена — одно из важнейших археологических открытий ХХ в. В плотном черном-сером иле объекта 13 II-4 лежало доказательство того, что казавшиеся ранее нелепыми утверждения о неандертальском оружии верны. Рядом с десятками убитых лошадей находились разбросанные орудия их умерщвления — элегантные, искусно заостренные деревянные копья.

«Горизонт копий», датируемый периодом 337 000–300 000 лет назад, залегает нечеткой диагональю на площади около 50 м2 вдоль берега древнего озера. Это лишь один из многих слоев в Шёнингене, и только в нем одном содержится более 15 000 находок. В основном это кости, но есть и многочисленные деревянные предметы, в том числе восемь фрагментированных копий, расположенных довольно близко друг к другу. Копье, сохранившееся лучше всех, было переломлено только в двух местах; оно застряло в останках одной из 50 забитых здесь лошадей.

Эти находки перевернули представления о примитивных способностях неандертальцев в деревообработке: нет, они ушли далеко от палок с заостренными концами. Все копья искусно изготовлены из тонкой ели (одно — из шотландской сосны), заостренный конец всегда расположен со стороны комля дерева, а это самое трудное[89]. Древки для прочности обструганы по сторонам от центра: этот прием также применялся примерно 200 000 лет спустя в Лерингене. Центр тяжести у них находится ближе к острию, как у современных спортивных копий, поэтому, возможно, они предназначались для