— Заезжай, милый, — услышал он ее голосок, когда начал разворачивать коня, чтобы тот вписался в очередной поворот.

Остановиться решил в постоялом дворе «Три звоночка». Смущало лишь то, что находился он на центральной площади, и шумные трубадуры наверняка не дадут ему как следует отдохнуть, горланя свои песенки. Но, с другой стороны, можно напиться так, что и пушечные залпы не разбудят, какие уж трубадуры.

Слез с Василька он только у самого входа. И не успел опомниться, как к нему тут же подскочил высокий тощий паренек с огненно-рыжими волосами и веснушчатым лицом. Говорил он быстро, плохо выговаривая некоторые буквы. Но понять его было несложно.

— Милсдарь, коня фашего ф стойло захнать?

— Можно. Дай только поклажу сниму.

Паренек закивал, и внимательно осмотрел ведьмака. Тот неторопливо стаскивал сумки с крупа, и так же неторопливо отвязывал мечи.

— Милсдарь, конь фаш будет фон там. Вы уж не тревосьтесь. Проследим как за родным. Обмоем, накормим.

— Держи. Но если что с конем сделаешь, я тебя найду и тогда — не обессудь, — Эскель глянул на него настолько сурово, насколько мог, отчего паренек чуть портки не замочил.

Дрогнул, но поводья забрал и раскланявшись попятился.

— Фы что, милсдарь! У нас се тут этот, как его… репутанцея.

— Репутация.

— Да, да, она самая!

Ведьмак усмехнулся, наконец расслабившись. Вроде честный парнишка был. Да и дрожал уж больно правдоподобно. Выудив из сумки кошель, он подбросил в воздух золотую монету, заметив, как паренек ловко ее поймал и расплывшись в улыбке, очень осторожно, но настойчиво повел Василька в стойло.

Постоялый двор встретил его запахом мясной похлебки и свежего хлеба. Внутри были тепло, шумно и светло. Насчитав порядка пятнадцати факелов, что освещали главный зал и коптили здешний воздух, Эскель хмыкнул и двинулся в сторону трактирщика.

Трактирщик этот, был мужиком огромным. Широкоплечий, бородатый, руки как дубовые стволы, а пальцы не тоньше сарделек. Но даже такими пальцами он ловко натирал маленькие стопки, громко ставив их на деревянный стол перед собой.

— Приветствуем в «Трех звоночках», мастер, — пробасил он и одной рукой поправил усы. — Вы тут отужинать или заночевать?

— Заночевать. Хочу комнату снять, на дней пять-шесть, — Эскель осмотрелся и поправил сумки на плече.

— Это можно устроить. Оплатите сразу иль как?

— Работа у вас тут для меня имеется?

— Имеется и много. Уж вокруг Оксенфурта всегда кто-то да ошивается. Вы на площади поглядите, там уже давно с десяток объявлений висит.

— Посмотрю. Как работу выполню — заплачу полную сумму. Сейчас аванс дам. Семьдесят крон. Хватит? — он положил на стол кошель.

Тот тихо звякнул, но трактирщик брать его не спешил.

— На две ночи хватит и на три обеда. По тридцать крон ночь и по три кроны похлебка с хлебом, — закинув на плечо тряпку, которой тер стопки, трактирщик решил все же уточнить. — Без мяса.

— Можно без обеда, — кивнул Эскель, зацепившись взглядом за девицу у мужика за спиной. — Лучше самогону возьму на эти деньги.

Взгляд-то мужик заметил, и нахмурившись громко гаркнул:

— Гретка, а ну подготовь комнату на втором этаже!

— Спасибо, — ведьмак плотнее перехватил ношу и двинулся в сторону лестницы, на которую прошмыгнула девка.

Комната была в самом тупике этажа. Прямо напротив нужника. Тем не менее, ведьмак был настроен крайне оптимистично. Бежать далеко не нужно в случае чего, а запах открытым окном выветрить можно, если занесет. Да и количество упомянутых объявлений, обещавших возможность неслабо подзаработать его хорошо взбодрили. Девица, которую звали, как понял Эскель — Гретка, резво выскочила из комнаты и остановилась, чуть не пришибив его дверью. Щуплая она была, невысокая. Волосы косой вокруг головы закрутила и глазами своими карими таращилась. А руки, дрожащие, в карман передника запрятала.

— Прошу, милсдарь, — она отошла в сторону неуклюже покачиваясь, а когда ведьмак вошел, то и вовсе сбежала, не забыв при том закрыть за собой дверь.

Комната была, на удивление, достаточно большой. И кровать тут имелась с двумя одеялами и тремя подушками, и стол с зеркалом и тазиком металлическим, и бадья для купания, и тумбы прикроватные стояли, и даже шкаф с вешалкой у входа. В комнате было свежо и чисто. Ото всюду доносился запах мяты и ромашки. В целом, жилище оказалось добротное. На целую неделю хватит прожить. Пройдя к кровати, ведьмак даже обнаружил у ножки ночной горшок. Прям королевичем себя почувствовал, не меньше. И всего за тридцать крон в день. Сбросив на стол мечи и сумки, Эскель прошел к окну и прикрыл створки. Шумно было на улице, а хотелось тишины. Стало лучше. Конечно, не как у травницы, где кроме птиц и фырканья лошадей ничего другого не слышно, но тем не менее.

В кошеле осталось около пятидесяти крон, а на душе было до жуткого нехорошо. Промаявшись в комнате час-другой, ведьмак все же решил, что спать пока не собирается, да и до полуночи далеко. Снизу из зала доносилось пение трубадуров и гомон пьянчуг. Потому, захотелось пройтись и отвлечься. Работу было решено отложить до завтра.

Метнувшись к столу и подхватив с них мечи, он предусмотрительно запрятал их на шкаф, куртку сдернул с вешалки и мимолетно взглянув на себя в зеркало, убедившись, что все на своих местах, дернул дверь намереваясь выйти. Но не смог, так как на пороге его ждала Гретка с подносом, заставленным кувшином с вином, двумя чашками и нехитрой снедью в маленькой тарелке.

— Я ничего не заказывал, — начал Эскель обступая девушку, но та качнулась в его сторону не давая пройти.

— А это не заказ. Это я сама решила, — твердо проговорила она, а в глазах стоял страх и еще что-то, чего ведьмак пока не понял.

Он остановился, упершись плечом в дверной косяк. Если это какая-то уловка молоденькой девки, то он быстро ее раскусит. Знавал он любительниц ведьмаков под себя подложить, а потом шантажом деньги заработанные выманивать. То снасильничал, то еще чего похуже навыдумывают. А с его ремеслом — за репутацией лучше следить и не ввязываться в невесть что.

— Я подумала, что может быть мы… ну, то есть вы со мной и… — заблеяла Гретка своим елейным голоском.

Но Эскель был непоколебим. Вот так опрокидывать кого в койку, едва переступив порог, он не хотел. Лучше для начала присмотреться, а там видно будет. Обычно девки к нему так уверенно сами не шли. И что нашло на эту полоумную он ума приложить не