– Послушай, сбежать всегда успеешь. Но неужели тебе не интересно посмотреть, чем всё это закончится?

–Не интересно. Совершенно не интересно, – почти прорычала Джейн.

Инферно только усмехнулся. Чего он привязался? Ей сейчас интересно только одно – узнать, где находится Рей Фостер. Ей нужно к нему!

– Гретта, как связаться с Террой?! – крикнула Джейн, взбегая по лестнице вслед за железной Валькирией.

– Никак, – ответила Гретта не оборачиваясь.

Она втащила Саббадо в дом и поволокла через холл первого этажа. На паркете вслед за храпящим телом оставалась мокрая полоса. Чезаре и Лаура сидели тихо на диванчике в углу, наблюдали за этим странным действом. Парень предложил Гретте помощь, но та отказалась. Ей вовсе не было тяжело, в железном облике она была невероятно сильна. Возможно, так же сильна, как мужчина, которого она сейчас тащила. Говорят, Саббадо ударом кулака легко ломал стены, вырывал из стен бронированные двери банковских хранилищ. На ограблении банка и попался однажды.

Прекрасное государство для экстра, о котором говорил Терра! Только стоит пустить туда таких, как Саббадо, и все благие намерения пойдут прахом. А если не пускать, то снова получится что-то неправильное. Вроде как помощи достойны не все, а только некоторые. И кто будет определять достойных и недостойных? По каким критериям? Терра создал больше вопросов, чем ответов.

– Что значит - никак не связаться? – Джейн не собиралась отставать от Гретты. – А если кого-то из нас убьют? Если случится катастрофа? Если нас всех захватят силовики?

– Фонсо будет разбираться, когда узнает об этом, – ответила Валькирия невозмутимо. – С ним нельзя связаться. Это он связывается с нами.

– Я тебе не верю! – Джейн схватила Гретту за руку, но, конечно же, не удержала.

– Отстань от меня, Джейн! Фонсо обещал поговорить с тобой. Со всеми здесь. Он всегда держит обещания. Успокойся и жди. А не хочешь ждать – выход там.

За окном сверкнула молния и раздался раскат грома. Ливень усиливался. У Джейн не было ни малейшего желания его останавливать, и она просто рухнула в кресло. Игнасио сел рядом.

– У меня тоже много вопросов к этому… Альфонсо, – сказал он. – Будем ждать вместе.

– Если нас раньше не накроют разъярённые солдаты Северного Блока, – фыркнула Джейн. – Или Южного… или не важно какого. Терра нарисовал на наших лбах мишень.

– А разве раньше её не было? – спросила Лаура.

Её голос звучал как музыка, как журчание воды. Стоило Сирене заговорить, как все вокруг мечтали, чтобы она никогда не смолкала.

– Вы двое из Италии, верно? – спросил Инферно. – Вас через полмира тащили в эту проклятую тюрьму!

Чезаре кивнул.

– Мы отказались выполнять приказы. Вот они нас и засунули туда.

– Значит, тоже «системные».

– С самого первого дня, – сказала Сирена. – Он из Рима, а я из Неаполя. В тот злосчастный летний день, когда произошла вспышка, приехали на экскурсию в Ватикан. Мы впервые встретились в соборе Святого Петра. Оба засмотрелись на окулус…

– Что такое окулус? – спросил Инферно.

Джейн знала ответ. Даже видела однажды, но ей очень хотелось, чтобы Сирена ответила. Пусть говорит и не смолкает, ещё хоть немного!

– Это круглое отверстие в куполе, через которое видно небо, – пояснила Лаура. – Мы оба встали прямо под ним. Улыбнулись друг другу, подняли взгляд на вечернее небо и… вдруг всё стало красным. Вы ведь помните, как это было. У всех одинаково.

Джейн кивнула. Надо же, в соборе Святого Петра ежедневно бывают тысячи людей, а именно этим двоим не посчастливилось оказаться под окулусом в тот самый миг, когда алая вспышка озарила небо!

– Вечернее? Это ведь случилось днём… – нахмурился Инферно. – А, чёрт, точно! Часовые пояса! Совсем забыл. Со мной это случилось где-то в полдень.

– В Стокгольме тоже был вечер, – сказал Гаррет тихо. – Я не помню, мне тогда был всего год, но Гретта рассказывала. Она и родители со мной в коляске гуляли в парке, все попали под облучение. Врачи сказали ей, мама с папой прожили двое суток.

– Что стало с нашими родителями мы не знаем, – вздохнула Лаура. – Может быть, если повезёт, однажды отыщем их.

– Нас сразу забрала швейцарская гвардия, – хмуро сказал Чезаре. – Прятали нас от спецслужб и итальянской полиции. Как только поняли, какой у меня дар, стали использовать для обеспечения безопасности Папы.

– А я пела в хоре и иногда лично для понтифика, – сказала Лаура. – Мы с Чезаре тогда почти не общались, только изредка обменивались парой фраз. Я думала, что моя судьба ужасна, потому что меня оторвали от семьи, заставили жить монашеской жизнью. Но когда ведомство заставило Ватикан передать нас им, жизнь стала просто невыносимой. Специальные операции. Грязные, мерзкие дела. Не хочу вспоминать… Единственное мой лучик света это Чезаре.

Лаура улыбнулась ему, Чезаре провел ладонью по её щеке.

– Это ты мой свет, – сказал парень ласково. – Только благодаря тебе я пережил те страшные годы. Ни запреты ведомства, ни монашеский устав Ватикана, ни даже тюрьма в раскаленной пустыне не смогли нас разлучить. Теперь всё будет хорошо. Я обещаю тебе.

Сердце Джейн сжалось от